"Гусейн Аббасзаде. Той победной весной (Из дневника лейтенанта Гиясзаде) " - читать интересную книгу автора

счастье!..
В это время подбежал санинструктор Али Сарыджалы и, чуть не плача,
сказал:
- Товарищ лейтенант, Тоня погибла!..
- Какая Тоня? - не понял я.
- Почтальонша наша... Ну та... маленькая... красивая... - Али указал в
сторону землянки связистов: - Там она! Только что видел сам...
Не дожидаясь конца объяснений санинструктора, я бросился к связистам.
Девушка, разносившая письма, лежала на спине у высокой сосны. Ее одежда,
лицо б*ши измазаны землей.
Смерть нашего почтальона сильно подействовала на солдат. Они стояли
рядом, сняв шапки, опустив головы. Все молчали, словно разговаривать было
запрещено. И никто не обращал внимания на газеты и сумку с письмами, лежащие
в грязи у ног погибшей. В другое время ребята бросились бы к Тоне, как мухи
к сладкому, окружили бы ее плотным кольцом и забросали бы вопросами: "А мне
есть?..", "Мне принесла?.." Появление почтальона на батарее всегда было
радостным событием, и бойцы любили Тоню, нарочно заводили с ней разговор,
стараясь задержать ее. Это нравилось и самой девушке. Но вот сейчас...
Сейчас ни у кого не находилось слов...
Тоне было девятнадцать лет, но из-за ее маленького роста и постоянного
детского простодушия на лице создавалось впечатление, что она еще не
достигла совершеннолетия. Тяжелые сапоги на ее ногах, неуклюжая форма,
шинель, тяжело давящая ей на плечи, отнюдь не умаляли ее природной красоты.
Большие голубые глаза, окруженные густыми и длинными ресницами, всегда
приветливо улыбались. Густые волосы, выбившись из-под порыжевшей от солнца и
пыли шапки, блестели как шелк.
Иногда, встречая ее, я думал, как красива была бы эта девушка, надень
она штатскую одежду, да еще чтоб одежда была ей по росту. И еще я думал, что
будь я кинорежиссером и снимай фильм по трагедии "Ромео и Джульетта", на
роль Джульетты обязательно пригласил бы Тоню. Мне казалось, что у этой
очаровательной простой девушки и у шекспировской героини много общего.
Артиллеристы вырыли ей могилу возле самого леса, под стройной красивой
сосной. Сарыджалы вытащил из кармана Тони документы и спрятал их в сумку,
чтобы переслать в полк. Обернув тело девушки в брезент, солдаты осторожно
опустили его в могилу. Короткие саперные лопатки переходили из рук в руки.
Каждый бросил в могилу несколько лопаток земли. Под сосной вырос небольшой
холмик. Для того, чтобы укрыть могилу, бойцы пошли в лес нарубить елового
лапника, а я вернулся на командный пункт батареи.
Письма, которые принесла Тоня, были розданы адресатам. Я тоже получил
письмо. От имени мамы мне написала сестра. Мама сообщала о том, что живут
они хорошо и ни в чем не нуждаются. Но я прекрасно знал, что-это неправда.
Ведь на рынке все стоило очень" дорого, да и как можно было жить в достатке
на четвертом году войны на небольшой заработок и на те деньги, что они
получали от меня?! Так мама писала ради меня, она не хотела., чтобы на
фронте я думал еще и об их нуждах. Я был самым младшим сыном в семье, и,
наверное, поэтому она любила меня больше остальных, и эта материнская любовь
согревала меня даже за тысячи верст от родного дома. Когда приходили письма
из Баку от мамы, мне казалось, что я испытываю прилив сил. Тоня видела, как
я радуюсь каждой весточке, и однажды смущенно спросила:
- Товарищ лейтенант, что пишет ваша девочка? Я неправильно понял ее и