"Гусейн Аббасзаде. Той победной весной (Из дневника лейтенанта Гиясзаде) " - читать интересную книгу автора

Да, драка могла дорого обойтись невысокому, худощавому Сираджу. Большие
руки Керема были сильны и цепки, как клещи. Хорошо, что старшина оказался
рядом...
- Керем, но Сирадж прав. Нельзя портить такие прекрасные книги, -
сказал я солдату.
Керем удивленно отступил.
- И вы так думаете, товарищ лейтенант? И вам жалко этого фрицевского
добра?
Меня не удивил вопрос Керема, успевшего получить. лишь трехклассное
образование, никогда не спускавшегося с гор, где он родился, и впервые
увидевшего город, только когда его призвали в армию. Он, может быть, первый
раз в жизни слышал фамилии авторов книг, которые-хранились в этом доме. Но
что я мог сказать ему? Как растолковать, чего эти книги стоят?..
Вспомнились начальные строки из поэмы Генриха Гейне "Германия", которая
была переведена на азербайджанский язык:

То было мрачной порой ноября.
Хмурилось небо сурово.
Дул ветер. Холодным дождливым днем
Вступал я в Германию снова.
И вот я увидел границу вдали,
И сразу так сладко и больно
В груди защемило. И, что таить,
Я прослезился невольно...

Я прочитал их Керему. Стихи солдату понравились. Он перестал хмуриться.
И тут же в ответ сочинил еще-одну гошму:
О Родине напомнив, разбередил ты раны, Мне Кедабек напомнил сады
Азербайджана. Лишь там, в горах, найду я для сердца утешенье, Меня туда
пустите хотя бы на мгновенье...
Большие карие глаза Керема, который вспомнил родные места, свой дом,
увлажнились. Может быть, мысленно он опять перенесся к своей Сарабейим?..
Я поднялся, прошел в комнату связистов и принес оттуда книгу о
творчестве Рембрандта, показал Керему репродукции картин "Ночной дозор",
"Даная", "Возвращение блудного сына". Книга заинтересовала Керема.
- Разрешите посмотреть, - попросил он.
И, положив книгу на колени, стал перелистывать ее, молча рассматривая
репродукции всемирно известных шедевров.
Я наблюдал за его лицом. Оно менялось в зависимости от того,
репродукцию какой картины он смотрел. Керем то улыбался как ребенок, который
увидел во сне что-то хорошее, то его густые черные брови сходились, широкий
лоб покрывался морщинками; то, сжав губы, он задумывался. Наконец, оторвав
глаза от книги, он изумленно покачал головой.
Я взял у него книгу и хотел было положить ее на стол, но Керему вдруг
показалось, что я хочу бросить ее в печку, и он крепко схватил меня за руку:
- Вы что, товарищ лейтенант!..
Мы посмотрели друг другу в глаза и, словно сговорившись, рассмеялись.

ТЕНЬ В ЛУННУЮ НОЧЬ