"Линн Эбби. Тени киновари" - читать интересную книгу автора

поворот, проход, опять поворот, еще один проход. Матра отправила в рот еще
одну бусину, и совершенно спокойно и уверенно продолжала свой спуск вниз,
без всякого света. Слабый запах угля и сгоревшего мяса повис в воздухе,
немного необычно, но самые разные проишествия случались в темноте рядом с
водой. Люди могли на мгновение стать беспечными и лампа опрокидывалась,
бывало и так, что огонь убегал из печи. Мика таким образом лишился своей
семьи, но Отец всегда был настороже и страх Мантры не вернулся.
До тех пор, пока она не повернула в последний раз и не очутилась в
галерее над водой.
Отсюда она должна была увидеть весь поселок: тридцать хижин и усадьб,
тридцать печей, горящих в вечной ночи пещеры. Но сейчас была только россыпь
огней, и это были дикие огни, ни один из них не был огнем печки. Запах
горелого наполнил весь воздух; Матра ощущала его через маску; чувствовала на
коже и под шалью. Все было тихо, слушался только треск горящих огней. Не
было ни смеха, ни веселых детских криков, ни обычной суматохи, которая
обычно приветствововала ее уши.
- Отец? - прошептала Матра. - Мика?
Она бросилась бежать, но не сделала и десяти шагов, как запнулась и
тяжело упала на колени. Кабры полетели в сторону. Она была не единственная
среди жителей пещеры, кто не видел в полной темноте. Большинство из жителей
поселка имели человеческие глаза. За загромождение дороги полагалось
наказание, когда Отец и другие старейшины найдут того, кто это сделал.
Руки Матры коснулись чего-то круглого, и это был не плод кабры. Это
были волосы...голова...безжизненное тело. С ее ладоней капала кровь, когда
она отдернула их назад.
- Отец! Отец!
Она не могла бежать. На галерее были и другие тела.
Тела были везде, все безжизненные и в крови.
- Отец!
Матра дохромала до конца галереи к первой из усадьб, где пламя пожирало
остатки костяной хижины, вроде ее собственной, и человеческая женщина,
которую она узнала, лежала на спине, глядя вверх остановившимся взглядом.
- Далия!
Далия никогда не понимала запинающуюся речь Матры, но она не моргнула,
услышав звук речи. Далия вообще не двигалась. Далия была безжизненна, как и
все остальные, и внезапно Матра поняла, что она никак не может наполнить
легкими воздух, хотя дышала очень тяжело. Ее метки опять стали наливаться
теплом, защитная перепонка опустилась на уголки глаз.
- Нет! - выдохнула она, приказывая своему телу остановиться, как если
бы оно принадлежало кому-нибудь другому.
Она не могла себе позволить лишиться зрения. Она должна видеть. Она
должна найти Отца, но она не могла идти, и, сотрясаясь всем телом, поползла
по хорошо знакомым дорожкам к еще одной горящей хижине.
В нескольких шагах от разрушенного горящего дома она сумела встать на
колени. Создатели дали ей человеческие глаза, чтобы она могла различать, где
свет, а где темнота, но они не дали ей человеческую способность плакать, как
делают люди и другие мыслящие расы. Раньше это не было неудобством, но
теперь - глядя на тело Мики, наполовину сожранное огнем, и его лицо,
разрубленное ударом, прошедшим от макушки через правый глаз, нос и щеку,
прежде чем закончиться на горле, Матра смогла только издать печальный