"Мансур Абдулин. 160 страниц из солдатского дневника " - читать интересную книгу автора

рванулся вперед...
Весь батальон тут же поднялся и с криком "Уррра! За Родину!"
стремительной лавиной пошел за ним...
Роты продвигались вслед за своим комбатом, который на "виллисе" уже
приблизился к переднему краю немцев... Машина взорвалась у всех на глазах:
капитан Долинный протаранил ею ствол пушки "тигра", замаскированного в яме.
Мы потом нашли орден Красной Звезды, которым был недавно награжден наш
комбат.
Атака захлебнулась. Однако ночью солдаты нашего батальона во главе с
гвардии старшим лейтенантом монголом Юндендоржем (и он через несколько дней
погибнет в очередной атаке) проникли к "тигру" и закидали его бутылками с
горючим. В образовавшуюся брешь просочилась рота автоматчиков и уничтожила
еще один "тигр". Фашисты в панике стали бросать свои позиции...
Личный пример командиров помогал солдатам преодолевать стремление
уцелеть во что бы то ни стало. Кажется, ученые это естественное стремление
называют инстинктом самосохранения. В принципе неплохой инстинкт: надо
побеждать и оставаться живым. Но тоже, если дать ему волю, он тебе не
позволит и высунуться из окопа.

Комсомольцы, вперед!

Наш полк пересек границу между Белгородской областью и Украиной, и
комиссар полка Егоров Владимир Георгиевич объявил, что мы переключаемся на
освобождение оккупированной немцами Украины.
Вместо погибшего Николая Долинного в наш батальон прислали комбатом
гвардии капитана Картошенко Николая Михайловича, а меня назначили комсоргом
батальона. Я сдал дела парторга роты минометчику Янсону Алексею Ивановичу.
В комсорги батальона меня рекомендовал комиссар полка гвардии капитан
Егоров Владимир Георгиевич. Он ясно меня предупредил, что жизнь комсоргов
батальона в среднем длится от одной атаки до двух-трех. Комсорг должен
первым подниматься в атаку...
- Сможешь, Мансур, иди комсоргом. Не сможешь - не осуждаю.
Обожгли меня слова комиссара, и я почти растерялся, не зная, что мне
делать. "Быть или не быть?" Комиссар пытливо и терпеливо наблюдает за
мной... Ведь не мне первому он говорил эти слова, и люди шли: в батальоне
всегда был комсорг... "Как быть? Не долго ли я думаю?" Не хочу комиссару
показаться трусом... ему одному, ведь никто не узнает, если я откажусь,
но... Двум смертям не бывать, одной не миновать! Щупаю свой талисман - тут
он.
- Согласен! - говорю.
Комиссар благодарно посмотрел на меня - за то, что он не ошибся...
Среднесписочное число комсомольцев в батальоне колебалось от боя к бою
от двухсот восьмидесяти до двухсот сорока. Текучесть большая. Работы у меня
было очень много, и не хватало суток. Бои шли жестокие, с большими потерями
Каждую ночь в наш батальон прибывало свежее пополнение. Каждого комсомольца
надо было взять на учет. Ну а комсомольское поручение каждому было
одинаковое: успеть сделать на войне как можно больше, учитывая, что жизнь у
него тут может оборваться в каждое мгновение. Успеть убить фашиста как
минимум! Если повезет, убить двух фашистов: за себя и за друга, который не
успел убить ни одного гада!