"Мансур Абдулин. 160 страниц из солдатского дневника " - читать интересную книгу автора

пополнения. Фуата перевели в другой батальон, и нам пришлось расстаться.
Больше мы не встретились.

Часть II

Набираем силы

В станице Карповка, где расквартировалась наша, теперь уже 66-я
гвардейская дивизия, мы наконец объявили жаркий и сладостный бои вшам!
Вмиг построили по собственным "проектам" жарилки и бани. Каждый день
моемся, паримся, жаримся. В жарилке накаляется наше обмундирование так, что
дымится, а вши не погибают... Измучились мы с ними. Что делать? И вот
однажды наша жарилка сгорела. Мы - в одних ремнях остались.
Привезли новое обмундирование - с иголочки! Вшей не стало с того дня
совсем! "Капитулировали!" - смеялись мы.
Ну и одна за другой стали гореть жарилки во всех ротах... Никакой
особый отдел не взялся расследовать причины этих пожаров...
И наконец-то я выспался! Хоть не на кровати, но в помещении, а не в
окопе.
Ощущение охватило такое, что войне конец... Ох, как же еще далеко было
до конца! Скольким людям еще придется погибнуть от той весны сорок третьего
до весны сорок пятого года... В составе 32-го гвардейского стрелкового
корпуса наша 66-я гвардейская стрелковая дивизия в железнодорожных эшелонах
следовала через Тамбовскую, Липецкую и Воронежскую области в сторону...
Курской.
Запомнил в Липецкой области одну милую железнодорожную станцию, где наш
эшелон простоял несколько дней. Эта станция и поселок при ней называются
Добринка. Название вызывало у нас особое чувство интереса к жителям.
Особенно мы подружились с детьми. Детей мы кормили из своей кухни.
Несмотря на трудное материальное положение, в поселке царило
праздничное настроение, и все были уверены в скором окончании войны. Старики
и женщины старались угощать нас чем могли, и, главное, мы чувствовали их
любовь к нам, нашей армии. Была весна, когда особенно не хватало еды, и мы
тоже делились своим небогатым пайком с добринскими жителями. По кусочку
хлеба или сухарика выкраивали для них. Дети хлеб не ели, а сосали, как
лакомство, чтоб продлить удовольствие...
Прости мне, читатель, если описание нескольких дней в Добринке создало
впечатление излишней умиленности. Прими во внимание, что как грязное,
завшивленное тело потребовало после Сталинградской битвы горячей воды и
чистой одежды, так мозг в те дни, чтобы сохранить равновесие, искал резко
противоположных впечатлений, а именно: впечатлений добра и человечности. Шел
необходимый процесс восстановления души. Ибо, по моему глубокому убеждению,
воевать со злом должны только добрые люди.
Милые жители поселка Добринка! Спасибо вам за те весенние дни 1943
года, когда мы после ужасов Сталинградской битвы стояли эшелонами у вас!..
Кажется, на этой станции меня наконец догнала весточка из дома. Отец
так и не прочел мое письмо от 6 ноября 1942 года, где я ему сообщал о своем
первом уничтоженном гитлеровце. 12 ноября, в возрасте сорока пяти лет, мой
отец погиб в шахте...
Больше всех людей я любил своего отца. У меня все от отца моего,