"Абэ Кобо. Вторжение (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу авторапосуду - это, мол, женское дело. Для первого раза я возьму над ним шефство.
Господин недовольно возразил: - Чего ты, дура, заступаешься! - Не заступаюсь. Только ведь он перебьет всю посуду. А кроме того, демократия - это гуманизм. Никакого насилия. Как заведенная кукла, я взял большую корзину с посудой и пошел за девушкой. Меж серых стен, провожаемый любопытными иголочками глаз местных хозяев, я проследовал к серой водопроводной колонке. Если отбросить эмоции, работа как таковая была пустячной. Девица сказала: - Кто бы подумал, что вы такой ловкий! - Она говорила еще что-то подбадривающее. Я молчал как камень. Мне с трудом верилось, что я вообще еще живу на белом свете. Возвращаясь, мы прошли мимо третьего номера. Оттуда доносились недвусмысленные звуки. - Ваш братец! - ядовито заметил я. На этот раз промолчала девушка. В комнате стояла пыль столбом: двое младших затеяли борьбу. Дама спала, прислонившись к стене; из-под задравшейся юбки торчали ее гигантские ноги. Старуха у окна любовалась луной и при этом загадочно улыбалась. Младенец у нее на коленях орал, будто его поджаривали. Господин сидел за моим столом, погруженный в чтение. - Управился? - спросил он, выплевывая потухшую сигарету. - Давай чаю. - Нет чаю, - отрезал я. - Я тебя не спрашиваю, есть или нет. Говорю: давай. Так-то ты - Откуда же его взять, если нет? - А ты постарайся. И в Писании сказано: твори добро без устали. И если твои усилия будут неослабны, придет время, и ты пожнешь плоды. Для общего блага трудов не жалей. Христос учил: счастье в том, чтобы давать, а не в том, чтобы получать. Так пойди же к соседям, добудь это счастье. Извинись, скажи: неужели вы нам настолько не доверяете? Это, мол, для нас оскорбление. Я молча отправился. Но господин, словно передумав, остановил меня. - Постой-ка! У тебя такой вид, будто ты чем-то недоволен. Может, ты надумал удрать? Так знай, что из этого ничего не выйдет. Лучше разведи-ка здесь огонь. А чай уж дочка где-нибудь раздобудет. Не удастся, тогда продаст пять-шесть книжек из тех, что здесь есть. IV Шел двенадцатый час, когда неверными шагами возвратился старший сын. Он был вдребезги пьян. Семейство ощетинилось. Второй брат смотрел на старшего с такой злобой, что, казалось, сейчас бросится на него. А тот, вытаращив глаза и громко икая, бормотал: - Лягушка под карнизом, птица в небе... Чего уставились? Переживаете? Не сомневайтесь! Бросьте, бросьте! Господин шагнул вперед. - Где деньги? Деньги где, спрашиваю! - Деньги? Кажется, я пропил их. - Пропил? Вы слышите, он пропил! Ну, смотри, ты меня знаешь! |
|
|