"Томодзи Абэ. Белая роза (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

ее не сходила все та же надменно-презрительная мина. Она согласилась
отужинать с ним. А затем он почти силой овладел ею. Он не сумел завоевать ее
душу, но тело покорить сумел. Сначала даже не столько лицо, сколько все ее
тело, казавшееся холодным и безжизненным, как мрамор, выражало пренебрежение
к нему. Но вот в потаенной глубине этого холодного тела затеплился огонек,
который, постепенно разгораясь, вспыхнул вдруг жарким пламенем.
Когда она ушла, Саи невольно вспомнил вырвавшиеся у него в юности слова
о "белой розе, что служит символом извечной красоты". Вот она, его "белая
роза"! Пусть над ним потешались тогда жалкие пересмешники. Он свое получил!
Вещими оказались те его слова.
С тех пор при каждой служебной поездке в район Кансай или на Кюсю он
никогда не упускал случая заехать в Киото. Случалось это примерно раз в
месяц. (Еще во время болезни Минэямы он с поста начальника отдела
продвинулся на пост управляющего, оставаясь по совместительству и
начальником отдела.)
Кёко, однако, не всегда являлась на его зов. Бывало, что она по два-три
месяца отказывала ему в свидании. Тогда Саи начинал вдруг ревновать ее к
Фуруми, работавшему в Кансайском университете, подозревая их в любовной
связи. Дело в том, что, исполняя волю покойного мужа, вдова Минэяма вносила
пожертвования в пользу прогрессивных организаций и, судя по всему,
сочувствовала сыну, который и после поступления на службу не отказался от
своих левых убеждений. Саи подозревал, что за спиной их стоит и "дергает за
ниточки" не кто иной, как Фуруми. Недаром этот человек в свое время чуть не
оказался замешанным в некую политически сомнительную историю, связанную с
деятельностью Исследовательского отдела Южно-Маньчжурской железной дороги.
Кроме того, именно ему Саи был обязан тем, что его насмешливое прозвище
Белая Роза стало известно даже в Маньчжурии. Словом, на его доброжелательное
отношение к себе Саи отнюдь не рассчитывал. Мысленно Саи не раз рисовал себе
картину, как Фуруми, желая позабавить Кёко, рассказывает, за что его в
колледже прозвали Белой Розой: "Является откуда-то из провинции этакий
прыщеватый увалень, выступает с дурацкой речью на вечере встречи с новичками
и вдруг как прорычит своим басом: "...И хочется белой розы, что символом
служит извечной красоты". Потеха, да и только!.."
Однако было совершенно очевидно, что Фуруми вовсе не обладал ни
смелостью, ни достаточной ловкостью, чтобы завоевать сердце Кёко или
вступить с ней в связь. А вот угроза, что через Фуруми и сына Минэямы тайная
любовная связь Саи с Кёко будет раскрыта и доведена до сведения его жены, -
такая угроза действительно существовала, и это чувствовалось. До сих пор
тайну их связи удавалось сохранить, и Кёко не всегда могла уклоняться от
встречи. Случалось, что он, потеряв надежду дождаться ее, готов был уже на
все махнуть рукой, как вдруг она являлась. Последнее их свидание состоялось
в конце января, когда он возвращался с Кюсю.
Саи вдруг подумал, что было бы, если бы вместо него, стоявшего тогда на
площади перед шахтами с невозмутимым видом постороннего человека, один
против толпы возбужденных, разгневанных рабочих, находился там в качестве
представителя концерна Минэяма. Тот, наверное, рехнулся бы со страху или от
своих пресловутых "угрызений совести", подумал Саи и ухмыльнулся. Затем его
мысли вернулись к Кёко, к ее белому прекрасному телу, и его начали обуревать
сомнения: "Придет ли она сегодня?" После того как он покончил со своими
делами на шахтах, здешние друзья стали его звать на горячие источники, и он