"Дмитрий Абеляшев. Пастырь вселенной " - читать интересную книгу автора

чуть тяжеловатой, но зато такой объемистой груди инопланетной прелестницы.
- Если ты хочешь взять меня в жены, полковник, - продолжила Лайна, - я
приму твою заявку и соглашусь об этом подумать. Как ты смотришь на это?
Зубцов же, бывший вообще-то убежденным холостяком, смотрел сейчас, не
отрываясь, на кое-что иное, обыкновенно открываемое женщинами в последний
момент обоюдного согласия, теперь же сколь близкое, столь же и недоступное.
И полковник, почти помимо своей воли, сказал, в надежде, что тогда девушка
- ведь действительно девушка, черт побери, - отдастся ему, а дальше будь
что будет:
- Хочу. Очень хочу...
- Ну что же, - сказала Лайна, которая сейчас трезвела с каждой
секундой, от важности для нее внезапной, на ее взгляд, темы, - если так,
условия мои - испытательный срок; мы будем присматриваться друг к другу в
это время; если один из нас передумает, он должен сразу же сказать об этом
другому. Идет?
- Хорошо... - согласился Зубцов, садясь рядом с Лайной и как бы
дружески обнимая ее за талию.
Инструктор ничего не имела против такой степени близости, будто не
замечая особого физиологического состояния, не скрываемого полковником.
- А в бане мы с тобой будем вместе париться, правда? - поинтересовался
Зубцов, прикидывая между тем, что уговор на самом деле его пока ни в чем не
ущемляет - ведь он всегда мог пойти на попятный.
- Хорошо, - улыбнулась Лайна. - Если хочешь, я даже не буду париться в
бане ни с кем иным, если тебе это так важно. И целоваться с тобой я тоже
согласна - это очень милый земной обычай, я хотела как раз попрактиковаться
в этом способе подростковой земной близости. Научишь? - спросила Лайна,
впрочем, вставая и выходя в предбанник, где тут же завернулась в простынку.
- Конечно, научу! - зачарованно откликнулся Зубцов, последовав за ней.
Вот так на самом деле развивались отношения между Зубцовым и гостьей с
Силлура. На следующее утро полковник проснулся с дикой головной болью и
странными воспоминаниями - что он чуть не трахнул инструктора и чуть не
женился на ней. Первое Юрий Васильевич восстановил в памяти с досадой,
второе же - с облегчением. Но облегчение было не больше, чем досада,
ничуть. Для всех же прочих Зубцов с Лайной стали чуть ли не супружеской
парой. А что спали они по отдельности, с лихвой компенсировалось тем, что в
баню-то они ходили вместе. И почти каждый день.
Впрочем, на самом деле лирическая тема отнюдь не была доминирующей не
только в жизни лагеря, но даже и в судьбах Зубцова и Лайны в тот период.
Полковник воспринимал свои платонические, волнующие отношения с Лайной как
приятную игру, повышающую его статус среди подчиненных. Ведь он знал, что
их не разубедить теперь во мнении, что между ними было все, что только
может быть между истосковавшимися по страстной любви военными мужчиной и
женщиной; им же самим ежедневные волнующие переживания воспринимались
приятной отдушиной, помогавшей смириться с тем, что женщина проводит
ежедневные многочасовые тренировки его бойцов, объясняя им тактику ведения
охоты на сквирла в условиях наличия неограниченного количества
мини-маячков, которыми можно было обложить космическую саранчу не хуже, чем
волка красными флажками. Всю неделю отряд Зубцова избегал прямых
столкновений со сквирлами, маяк же Бадмаева работал исправно, и потому
зубастые твари тоже не могли навязать бойцам открытого противостояния.