"Дмитрий Абеляшев. Пастырь вселенной " - читать интересную книгу автора

включая Володю, подытожил:
- Ну, стало быть, с приездом тебя и за нерушимость военного союза! Я
смотрю, у вас там, на Силлуре, русские люди, так?
Лайна, казалось, всерьез задумалась над полковничьей пьяной теорией,
насупив бровки и сжав за компанию с ними порозовевшие наконец-то губы. И
сказала:
- А кто знает... Может быть... Только тут у вас холодно очень, как вы
тут живете вообще?
- А в баньке паримся, - подхватил Зубцов, весьма довольный таким
поворотом. - Тут дубак, а в баньке - ух, получше, чем на Силлуре будет! Эй,
ребята, кто там потрезвее, протопите нам с инструктором баню, да поживее!
Тут Владимир вынужден был оставить веселую компанию, ему пора было
возвращаться к академику, что он и проделал без малейшего сожаления.
Обычная пьянка, с обыкновенными пьяными речами. С инопланетянкой он выпил,
медаль обмыл - что еще надо? Продолжение этой истории казалось
многообещающим лишь для Зубцова и Лайны, которых с той ночи ребята прозвали
Василь Иванычем и Анной-пулеметчицей. На следующее утро Володя выяснил -
точнее, с ним все как бы вскользь сами делились новостями, - что полковник
с инструктором в баньке таки попарились, и по тому, каким гоголем ходил
Юрий Васильевич, все сделали вывод, что между ними что-то, точнее, все, что
только можно, уже случилось прошлой ночью. Впрочем, Володе что-то в это не
слишком верилось. И он был прав. На самом деле бравый и пьяный вдобавок
полковник, разумеется, не мог удержаться от приставаний к Лайне, тем более
что та, даже и не заподозрив, бедняжка, подвоха, преспокойно разделась
догола вместе с Зубцовым и веником его хлестала, и себя дала хорошенько
попарить, но как только полковничья ладонь скользнула по ложбинке, вниз от
ее розовой спины, она отстранилась и серьезным, хотя и заплетающимся,
голосом сказала:
- Мы договорились, что вы будете обращаться со мной как со своим
обычным офицером. Вы себе подобное с подчиненными позволяете?
- Да... То есть нет, - смущенно пряча руку за спину и внезапно
смущаясь своей наготы, как Адам, отведавший яблочка, ответил полковник,
мысленно благодаря небо за то, что он был сейчас распарен, как тюльпан, и
его стыдливого румянца, добавившегося к банному, Лайне было не разглядеть.
Лайна же села на лавочку, кажется, нисколько не переживая, что она
сама так вот вся обнажена и цвет имела ну в точности как кожаная курточка,
в которой она сегодня прибыла в лагерь землян. Во всяком случае, держалась
она совершенно раскованно, даже ногу на ногу не закинула и, с наслаждением
вдыхая сухой замечательный пар, сказала:
- Однако я аб-со-лютно не против любовных отношений. Но только самых
серьезных. Понимаешь, полковник, - и Лайна с наслаждением потянулась,
зевая, напряженно вытянув в разные стороны одним движением мускулистые
красивые распаренные ноги и руки, как нежно-розовая морская звезда. Она,
кажется, просто не понимала, что могла бы контролировать, какие именно
части тела открывает в равной мере стыдливому и жадному взгляду Зубцова. -
Понимаешь, полковник, - с пьяной задумчивостью, ловя мысль, повторила она,
- я - девственница. И я очень, - Лайна с многозначительной улыбкой подняла
указательный палец, - очень серьезно отношусь к интимным отношениям. И это
больше, чем наша традиция. Ты меня понял, полковник?
- Понял, - понуро подтвердил Зубцов, не в силах оторвать взгляда от