"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Тень императора (Авт.сб. "Тень императора") (детск.)" - читать интересную книгу авторанеудержимо клонило ко сну, как вчера у камней... спать, спать - а тут
принимай исторические решения... - Явная гипотония, - сказал Крис, воспользовавшись паузой. - Одна таблетка ксеногина, и кто знает, чем бы окончилась битва при Ватерлоо. Выключить? - спросил он и, не дожидаясь ответа, нажал кнопку. - Дальше муть, все перепутано. - А при чем здесь битва при Ватерлоо? - спросил Вадим. - Он же о ней вспоминает. Генерал Дезе выручил его при Маренго: подоспел вовремя. А Груши при Ватерлоо не спешил. Ждал приказа. Тактический просчет. А Наполеон был уже болен и не может забыть об этом. Таких записей у меня тысячи. Вру: десятки тысяч. А это миллионы импульсов нервных клеток. Одного лишь Бонапарта. - Крис вздохнул. - Только зачем? Чтобы помочь какому-то чудаку уточнить биографию великого императора? Что-то в тоне Криса насторожило Вадима. "Он и сам, кажется, не понимает, как это гениально. Даже одна только запись мышления. А Фибих? - вдруг вспомнил он. - Как же можно разговаривать с записью?" Он повторил это вслух. - Нельзя, конечно, - согласился Крис. - Общения не было да и не могло быть. - А у медиумов? - Тоже не было. Даже у самых честных. Мозг работал односторонне, как амплифер. Принимал телепатические посылки и переводил на речевой механизм. Вот и все! Остальное домысливалось, по-актерски доигрывалось. Сочетание самовнушения с жульничеством. - Пример: Фибих, - усмехнулся Вадим. - Только я все-таки не понимаю, - Конечно, нет. Просто следующий шаг. Моделирование психологии мышления. Записав миллионы нейроимпульсов и проанализировав на их основании исследуемую психологию мышления, не так уж трудно было найти принципы устройства, ее моделирующего. Ты говорил не с духом, а с электронным агрегатом типа "Нил" из серии вероятностных машин, изготовляемых каирским комбинатом. Я не слишком, доволен: Фибих малость ограничен - не хватило записей. Но с императором получилось удачнее. Это почти уникальная модель искомого мышления. Удалось передать даже эмоции, правда, определенной окраски - все записи относятся к последним шести годам его жизни на острове Святой Елены. Ты можешь разговаривать с ним, как с человеком, только беседа будет носить, как мы говорим, когитационный характер. Живой человек может быть с тобой искренним или неискренним, откровенным или неоткровенным, может о чем-то умалчивать, что-то недоговаривать или просто лгать, говорить не то, что думает. Здесь же тебе отвечает чистая мысль, не отягощенная никакими изменяющими ее побуждениями. И еще: обладая какими-то заложенными в ней эмоциями, модель лишена способности удивляться. Ты можешь говорить с ней, как человек из будущего, не маскируясь под современника. Только не забывай, что узник Святой Елены, хотя и бывший, но все-таки император. - Он уже здесь? - спросил Вадим. - Конечно, - сказал Крис. |
|
|