"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Гамма времени (Авт.сб. "Тень императора") (детск.)" - читать интересную книгу автора

Под проливным дождем нельзя рассматривать книги. Я положил Мицкевича в
карман пиджака, потому что плащ уже промок.
- Насквозь, - сказал я, вернувшись к Лещицкому. - Как вы думаете, что
здесь произошло?
Он не ответил. Что-то вдруг сместилось - свет ли, дождь ли или облака,
налитые тоннами теплой воды. Может быть, время?



СИ

Плащ мой был сух, как будто дождь только что начался и мы вовремя
успели стать под навес. Без пяти десять - поспешили сообщить мне часы.
Тяжесть, давившая мозг, вдруг исчезла. Я все вспомнил.
Какую гамму обещал мне Лещицкий? Час или полчаса, прожитых по-разному
на каждой ступеньке лестницы. Я посчитал перемены: шесть, эта седьмая.
Значит, оставалась еще одна.
Обсуждать с Лещицким им же придуманную одиссею сейчас просто
бессмысленно. Это не тот Лещицкий. Это персонаж поставленного им фильма.
Человек из другого времени. Сейчас он начнет свой дубль. Он уже что-то
бормочет... Что, что?
- ...а такси нет.
- Вы же только что его видели.
- Где?
- На углу напротив. Желтый "плимут".
- Смеетесь.
- И шофера его видели. С автоматом. И все, что после произошло.
- Варшавские штучки. Стенографисток своих разыгрывайте.
- Значит, вы ничего не видели?
- Я не пьян.
Я даже не взглянул на него. Сейчас я уйду от него еще по одной
заколдованной орбите. Вспомнилось предсказание из детской сказки: направо
пойдешь - несчастье найдешь, налево двинешься - с бедой не разминешься.
Значит, выбирать нечего. Иди, добрый молодец, куда глаза глядят.
И я пошел... Плащ сразу намок, вода текла по волосам за шиворот, и я
поеживался, хотя, в общем-то, она не была холодной - прогревалась в
накаленном за день воздухе города. Кто шел мне навстречу, кого я обгонял,
глаза не примечали - просто скользили мимо размытые дождем тени. Как это
ни смешно, от обилия воды мне захотелось пить, но тусклые витрины за
дождевой сетью не обещали ничего пригодного для утоления жажды. Я уже не
помнил, сколько минут и ярдов я прошел под дождем, пока не возникло предо
мной наконец освещенное окно первого кафе или бара. Но я не вошел сразу:
остановили меня слова, написанные в углу на стекле. Я читал их, как
Валтасар на пиру свое предупреждение о гибели: "Мене, текел, фарес", -
"Кава, хербата, домове частка".
Конечно, я мог пройти мимо, никто не принуждал меня войти. Но словно
сместилось что-то, уже не вокруг меня - не дождь, не облака на небе, не
дымный силуэт города с пятнами света, - нет, именно во мне, в каких-то
нервных клеточках мозга. Где-то в этих невидимых клеточках присущая им
комбинация химических веществ записала когда-то сложнейшим кодом такие