"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Всадники ниоткуда (Трилогия "Всадники ниоткуда", #1)" - читать интересную книгу автора

Его клинок, как тоненький усик, пошел на меня, колеблясь, качаясь,
будто ища чего-то. А искал он просвета, крохотной дверцы в моей защите.
Наши клинки словно вели молчаливый разговор. Мой: "Не достанешь, я
длиннее. Только отклонись, береги плечо". Его: "Не уйдешь. Чуешь, как
сокращается дистанция? Сейчас я поймаю твою руку". Мой: "Не успеешь. Я уже
повис над тобой. Все-таки я длиннее". Но Бонвиль преодолел длину моей
шпаги, он отвел ее и молниеносно нанес удар. Однако клинок его проткнул
только пиджак, скользнув по телу. Бонвиль поморщился.
- Скинем камзолы, - и сделал шаг назад.
Я остался на месте. Без пиджака, в одной рубашке, я почувствовал себя
свободнее. И пожалуй, беззащитнее. На спортивных соревнованиях мы обычно
надевали специальные курточки, прошитые тонкой металлической нитью. Укол
шпаги, прикосновение металла к металлу фиксировалось специальным
электроаппаратом. Сейчас укол был уколом. Он вонзался в живую ткань, рвал
кровеносные сосуды, мог тяжело ранить, убить. Но если исключить умение и
мастерство фехтовальщика, мы были в одинаковом положении. Наши клинки
одинаково поражали, наши рубашки одинаково открывали тело для поражения.
Но как отличалась моя кургузая расписуха от его белой шелковой рубахи,
точь-в-точь такой же, в какой Пол Скофилд играл Гамлета.
Шпаги опять скрестились. Я вспомнил еще один совет Кирша: не атаковать
преждевременно, пока противник хоть на мгновение не утратит чувства
пространства. "Ждите, когда он откроется", - говорил Кирш. Но Бонвиль не
открывался. Его шпага кружила у моей груди, как оса. Вот-вот ужалит. Но я
отступал и отбивался. Удар. Отбил. Еще удар. Отбил. Какая удача для меня,
что он фехтовал левой: я успевал поймать его движения.
Бонвиль словно прочел мои мысли.
- Левой мне только сапоги тачать, - сказал он. - А хотите посмотреть
правую?
Он снял руку с перевязи и мгновенно перехватил клинок. Тот сверкнул,
отвел мою шпагу и кольнул в грудь.
- Вот как это делается, - похвастался он, но не успел продолжить.
Кто-то невидимый знакомо напомнил:
- Левая, Бонвиль, левая! Уберите правую.
Бонвиль послушно перехватил шпагу. Кровавое пятно у меня на груди
расползалось.
- Перевяжите его, - сказал Бонвиль.
С меня стащили рубаху и перевязали ею плечо. Рана была неглубокая, но
сильно кровоточила. Я согнул и разогнул правую руку: больно не было. Я еще
мог оттягивать время.
- Где учились? - спросил Бонвиль. - В Италии?
- Почему?
- У вас итальянская манера уходить в защиту. Но это вам не поможет.
Я засмеялся и чуть не упустил его: он подстерег меня справа. Я еле
успел присесть, шпага его только скользнула по плечу. Я отбил ее вверх и в
свою очередь сделал выпад.
- Молодец, - сказал он.
- У вас кровь на руке.
- Не страшно.
Шпага его снова закружила у моей груди. Я отбивался и отходил,
чувствуя, как леденеют пальцы, впившиеся в рукоятку. "Только бы не