"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Всадники ниоткуда (Трилогия "Всадники ниоткуда", #1)" - читать интересную книгу автора

Профессор Кедрин вспомнил именно обо мне:
- У меня вопрос к Анохину. Общались ли вы со своим двойником,
разговаривали? Интересно, как и о чем?
- Довольно много и о разных вещах, - сказал я.
- Заметили вы какую-нибудь разницу, чисто внешнюю, скажем, в мелочах, в
каких-либо неприметных деталях? Я имею в виду разницу между вами обоими.
- Никакой. У нас даже кровь одинаковая. - Я рассказал о микроскопе.
- А память? Память детства, юности. Не проверяли?
Я рассказал и о памяти. Мне только непонятно было, куда он клонит. Но
он тотчас же объяснил:
- Тогда вопрос адмирала Томпсона, вопрос тревожный, даже пугающий,
должен насторожить и нас. Если люди-двойники будут появляться и впредь и
если, скажем, появятся неуничтожаемые двойники, то как мы будем отличать
человека от его модели? И как они будут отличать себя сами? Здесь, как мне
кажется, дело не только в абсолютном сходстве, но и в уверенности каждого,
что именно он настоящий, а не синтезированный.
Я вспомнил о собственных спорах со своим злосчастным "дублем" и
растерялся. Выручил меня Зернов.
- Любопытная деталь, - сказал он, - двойники появляются всегда после
одного и того же сна. Человеку кажется, что он погружается во что-то
красное или малиновое, иногда лиловое и всегда густое и прохладное, будто
желе или кисель. Эта невыясненная субстанция наполняет его целиком, все
внутренности, все сосуды. Я не могу утверждать точно, что наполняет, но
человеку именно это кажется. Он лежит, бессильный пошевелиться, словно
парализованный, и начинает испытывать ощущение, схожее с ощущением
гипнотизируемого: словно кто-то невидимый просматривает его мозг,
перебирает каждую его клеточку. Потом алая темнота исчезает, к нему
возвращаются ясность мысли и свобода движений, он думает, что видел просто
нелепый и страшный сон. А через некоторое время появляется двойник. Но
после пробуждения человек успел что-то сделать, с кем-то поговорить, о
чем-то подумать. Двойник этого не знает. Анохин, очнувшись, нашел не одну,
а две "Харьковчанки", с одинаково раздавленным передним стеклом и с
одинаково приваренным снегозацепом на гусенице. Для его двойника все это
было открытием. Он помнил только то, что помнил Анохин до погружения в
алую темноту. Аналогичные расхождения наблюдались и в других случаях.
Дьячук после пробуждения побрился и порезал щеку. Двойник явился к нему
без пореза. Чохели лег спать, сильно охмелев от выпитого стакана спирта, а
встал трезвый, с ясным сознанием. Двойник же появился перед ним, едва
держась на ногах, с помутневшими глазами, в состоянии пьяного бешенства.
Мне кажется, что в дальнейшем именно этот период, точнее, действия
человека после его пробуждения от "алого сна" всегда помогут в
сомнительных случаях отличить оригинал от копии, если не найдут к тому
времени другие способы проверки.
- Вы тоже видели такой сон? - спросил кто-то в зале.
- Видел.
- А двойника у вас не было.
- Вот это меня и смущает. Почему я оказался исключением?
- Вы не оказались исключением, - ответил Зернову его же собственный
голос.
Говоривший стоял позади всех, почти в дверях, одетый несколько иначе