"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Рай без памяти (Трилогия "Всадники ниоткуда", #2)" - читать интересную книгу автора

доехать или дойти, знаю, а как она называется, не помню". Какой-то старик
растерянно топтался на перекрестке и плакал: "Я киоскер, а киоска моего
больше нет". На вопрос, где можно позвонить по телефону, некоторые
спрашивали: "А что это такое - телефон?" Шоферы такси толпились на
стоянках и не искали пассажиров: они не помнили городских маршрутов. Не
помнили их и водители трамваев. Они везли пассажиров "по рельсам, куда
колеса бегут". Дарк, доставлявший информацию о железнодорожном транспорте,
но позабывший все названия вокзалов, поинтересовался у полицейского, где
же найти ближайший. В ответ услышал растерянное: "Извините, не помню".
Таково было Начало, рождество нового мира, каким его увидел и пережил
Стил.



10. РОБИНЗОНАДА НОВОРОЖДЕННЫХ

Мы слушали потрясенные, едва дыша. Стил был отличным рассказчиком,
умевшим колоритно и образно передать пережитое. Мы словно сами
присутствовали при рождении этой частицы земной жизни, выращенной
искусственно, как в колбах Петруччи, и получившей самостоятельное развитие
уже в расцвете полной сил зрелости. Лишенный памяти своего земного
аналога, не связанный никакими узами с его прошлым, человек этого мира
входил в него свободным строителем любого общества, любого образа жизни,
какой только он пожелает создать. Но уже с первых шагов он был обеднен,
обокраден и обездолен. Его не только лишили накопленной памяти, но и всех
сокровищ земной культуры, которые могли бы напомнить ему о прошлом. Трудно
представить себе интеллектуально развитый, душевно богатый мир
современного человека без книг и фильмов, словарей и справочников,
музыкальных партитур и магнитофонных записей, картинных галерей и музеев.
Но именно такой мир и был рожден в одну ночь и начал жить
запрограммировано по инерции. По инерции люди просыпались, обедали,
ужинали, по инерции покупали все им необходимое, по инерции делали
запрограммированную работу, но разум современного человека - пусть
синтезированного, но не робота, не машины, а именно человека по
биологической его структуре, по содержанию его нервной деятельности - этот
разум с каждой минутой убеждал его, что по инерции жить нельзя. Нужно было
наново делать жизнь - все, начиная со школьных учебников и кончая борьбой
за человеческое достоинство. Робинзонада Крузо ограничивалась домом,
хозяйством и кухней; робинзонада жителей новорожденного Города требовала
экономического, политического и социального опыта.
Они сами определили понятия, формировавшие этот опыт: Начало, Дано и
Знание. Началом был первый их шаг в еще не осознанном мире, первое
ощущение утраченного прошлого, первая мысль о границе между тем, что было,
и тем, что есть. Дано и было тем, что есть, запрограммированным условием
задачи на построение жизни - миром, казалось привычным с детства, домом,
семьей, работой и заботами о завтрашнем дне. А Знание было программой
информации, когда-то воспринятой и переработанной, но не отраженной вовне
- ни на пленке, ни на бумаге, - информации, которую следовало закрепить и
сохранить для потомства. По своей профессии журналиста Стил многое видел и
знал, но то были знания случайного наблюдателя, а не