"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Рай без памяти (Трилогия "Всадники ниоткуда", #2)" - читать интересную книгу автора

Мне было понятно. Стилу тоже. Теперь он уже не раздумывал.
- Значит, вы не пережили космической катастрофы? - спросил он.
Как ответить?
- Нет, - сказал Зернов.
- Мы даже не знаем о ней, - прибавил я.
- Мы тоже не знаем, и никто не знает, потому что в мире, казалось,
ничего не случилось. Не было ни кометы, ни землетрясения, ни звездопада.
Но что-то произошло - невидимое, неощутимое, но изменившее если не мир, то
нас.
- Когда? - спросил Зернов.
- Больше девяти лет назад. Почти десять. Вы уже, вероятно, слышали.
Однажды утром, обыкновенным летним утром в будни, когда надо было идти на
работу. В открытое окно доносился утренний гомон улицы, автомобильные
гудки, громыхание моторов. Все как обычно, только часы стояли - все часы в
доме, как я узнал после. Я хотел узнать время по телефону, но телефон не
работал. И это меня не встревожило - бывает. Встал, оделся; Лиззи, как
всегда, приготовила завтрак, а я проверил содержимое портфеля, в котором,
помнится, были какие-то рукописи: я заведовал рубрикой "Новости дня" в
популярном еженедельнике "Экспресс" и часто брал на дом какие-нибудь
заметки и письма. Но портфель был пуст, и это уже встревожило. Самое
странное - я не помнил ни заметок, ни писем, какие, я был уверен, положил
в портфель, но еще более странным оказалось то, что я не нашел их и в
редакции. Мало того, в моем редакционном кабинете - ни в сейфе, ни в столе
- не оказалось вообще никаких бумаг. В довершение всего я не помнил ни
одного задания, какие обычно давал по утрам репортерам. Их было трое:
Мотт, Рейни и Дарк, славные парни и старые друзья. Все они сидели в
соседней комнате возле моей секретарши Шанель странно молчаливые, словно
чем-то пришибленные: я не услышал ни смеха, ни шуток, ни даже "доброго
утра, Дэви".
"Что случилось? - спросил я. - Умер кто-нибудь или кассир с деньгами
сбежал?"
"Хуже, - сказал Мотт, - мы ничего не помним. Какое сегодня число,
старик?"
Я открыл и закрыл рот: я тоже не помнил.
"А месяц?"
Я не помнил и месяца и - о ужас! - года.
"Сошел с ума", - сказал я, чтобы что-нибудь сказать.
"А ты не шути, шеф. Что ты помнишь из последнего номера - он три дня
как вышел? Какую сенсацию? Какое фото? Хотя бы обложку помнишь?"
Я, который мог перечислить все шлягеры любого номера, ничего не помнил.
Ни прошлого, ни позапрошлого, ни прошлогоднего - ровным счетом ничего.
Даже обложек.
"Дайте номер, Шанель", - потребовал я.
Мотт хохотнул, а Шанель испуганно и жалобно - у нее даже слезы блеснули
- ответила, как на суде:
"В редакции нет ни одного экземпляра, шеф. Ни за этот, ни за прошлые
месяцы".
"А в справочной библиотеке?"
"В справочной библиотеке пустые полки, шеф. Все исчезло за одну ночь. Я
уже звонила в полицию, но телефоны выключены".