"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Рай без памяти (Трилогия "Всадники ниоткуда", #2)" - читать интересную книгу автора

может потоптать все ваши посевы, а десяток лисиц передушить всех индеек и
кур. Однажды мы оборонялись против целой стаи волков, и они не ушли до тех
пор, пока мы не перебили почти половины и живые не пожрали убитых. Мы
потом два дня собирали стрелы и очищали кусты на берегу от костей и мяса.
- А люди? - снова спросил Зернов. - Вы не опасаетесь их любопытства?
У его вопросов была какая-то цель, только я не мог ее обнаружить. Но
Стила вопрос не смутил.
- Я понимаю, о ком вы думаете, - сказал он, - но река патрулируется
здесь редко, а по лесу добраться сюда трудно и небезопасно. Излишнее
любопытство может стоить жизни.
Чем был вызван интерес Зернова к забору? Чье любопытство могло угрожать
хозяину дома? Ведь Зернов не знал и не мог знать того, что знал я: о двух
автоматах, спрятанных в ящиках с консервами, о предупреждении маскарадного
полицейского беречь патроны. Неужели Зернов самостоятельно пришел к тем же
выводам, какие подсказала мне ночная экскурсия с Джемсом?
Когда мы остались одни в отведенной для нас спартански обставленной
комнате с волчьими шкурами на полу и на койках и с чисто выструганным
дубовым столом, на котором уже стояли обещанные бренди и молоко с
поджаренными тартинками, я высказал свои соображения Зернову.
Он, как всегда, ответил не сразу. Повертел в руках бутылку с пестрой
этикеткой и сказал совсем не то, что от него ждали:
- Странная этикетка. "Бломкинс и сын". Пасадена. Калифорния. Неужели в
этом мире есть своя Калифорния и своя Пасадена?
- И нет Америки.
- Мы пока не знаем, что есть. Нам известно только, что есть
Город-государство, а в нем французский сектор, русский арондисман и
Гарлем. Крохи информации.
- Могу добавить. Какой сейчас век, по-вашему? Здесь - первый. А год -
десятый. И время отсчитывается не с христианской эры, а с некоего
загадочного Начала с прописной буквы. Утверждать, что Начало не есть
Начало, а что-то ему предшествовало, и помнить, что предшествовало, никому
не рекомендуется. Применяются санкции. И еще: в здешних сутках не двадцать
четыре, а всего восемнадцать часов.
Меня выслушали с почтительным удивлением. Только Зернов заметил:
- То, что сутки здесь короче земных, мне уже с утра ясно. Год десятый -
это любопытно. Но ни то, ни другое не объясняет происхождения
калифорнийской этикетки. Она, между прочим, подлинная. И Мартин ее узнал.
- Узнал, - ухмыльнулся Мартин, - и бренди тоже.
- Молоко у них свое, - задумчиво рассуждал Зернов, - вино они,
допустим, привозят из Города. Значит, его где-то изготовляют, хранят,
выдерживают. Но почему именно Бломкинс и сын, торгующие вином в
Калифорнии? Обратите внимание: не однофамильцы владельцев фирмы, а именно
они самые. Их вино, их бутылки, их этикетки, отпечатанные в фирменной
типографии в Пасадене. Может быть, им посчастливилось открыть в другой
галактике небольшой филиал?
Никто даже не улыбнулся.
- Все необъяснимо, - вздохнул Толька.
- Почему же все? - не согласился Зернов. - Многое проясняется, если
допустить вероятность гипотезы о Земле-бис. Начнем с элементарного: что
нужно "облакам"? Модель земной жизни. Как они поняли эту жизнь? Как