"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Очень большая глубина" - читать интересную книгу автора

как и осенью прошлого года, начинены контейнерами с парализующими газами.
Сначала их медленно и осторожно везли по железной дороге. Потом так же
медленно и осторожно солдаты, уже записавшие себя в смертники, грузили их на
корабли. А затем корабли со смертоносным грузом были затоплены на
почтительном расстоянии один от другого.
"Где гарантия, - читала дикторша, - что груз этот достаточно
герметизирован? Где гарантия, что через какое-то время затопленные "гробы"
не выпустят газ в воду? Новая преступная акция империалистов может иметь
опасные последствия..."
"Еще один массированный ядовитый плевок в море", - горько усмехнулся
Вадим. И впервые подумал: нет ли связи между затопленными бомбами и
медузами, распугавшими купальщиков? Впрочем, какая могла быть между ними
связь? Конечно, можно пофантазировать, представить, что медузы - результат
мутаций, вызванных отравившими воду газами. Но мутации - дело долгое, даже
если иметь в виду "калоши" прошлогодней партии. Да и почему именно медузы,
а, скажем, не морские звезды? И почему их так много? И почему они заряжены
током? И еще десяток "почему", на которые нет ответа.
Ответ, должно быть, ищут сейчас, исследуют белую слизь медуз. Найдут?
Вероятно. Не сразу, конечно, не озарением - поисками, может быть, долгими и
трудными: океан таит много загадок. А какие это загадки? Кто знает?.. Он и
загадывает-то их не последовательно, а вдруг, внезапно: бах - и морской змей
длиной в тысячу метров, гроза кораблей. Еще бах - и дельфиний свист, не
поддающийся расшифровке. А теперь бах - и миллиарды медуз у побережий всех
континентов... Что мы знаем о больших глубинах? Да ничего мы не знаем о
больших глубинах. Мы и о малых-то знаем с гулькин нос. Только то, что в
наших океанариумах видно... "А океанариумы и океаны - две большие разницы,
как сказал бы мой горячо любимый шеф", - подытожил Вадим и вдруг остро
почувствовал свою оторванность от мира: грустно ученому узнавать об
открытиях из газет или из громкоговорителя.
Он порылся в карманах и нашел клочок бумаги с редакционным телефоном.
Заместитель редактора оказался на месте.
- Слушайте, - сказал Вадим. - Я должен быть сейчас в институте. Вы
понимаете?
- Понимаю, - грустно констатировал зам. - Небось, билет на самолет нужен?
- Нужен.
- На сегодня - не смогу. Завтра устроит?
- Устроит, - сказал Вадим. - Только пораньше.
- Первым рейсом. Через часок зайдите в кассы "Аэрофлота", спросите билет
на свое имя.
Вечером, упаковав свои пожитки и расплатившись с хозяйкой комнаты, Вадим
решил в последний раз посмотреть на медуз. Он вышел на улицу, и его
неприятно поразила пустота проспекта, обычно, в эти вечерние часы до отказа
забитого праздношатающимися юнцами, девочками в мини - и макси-юбках,
иностранцами в шортах. Не было даже машин на мостовой, только со стороны
моря доносился неровный гул - разноголосица толпы, слившаяся в один прибой
и, как прибой, разбивающаяся на сотни, тысячи звуков-нот. Мимо Вадима
пробежал мальчишка и крикнул на ходу:
- Дяденька, чего стоишь? Дуй на море!
Вадим рванулся за ним, обогнул зеленый "пароход" гостиницы "Морская",
выбежал на набережную и остановился, пораженный, - нет, не огромной толпой у