"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Фирма "Прощай, оружие!"" - читать интересную книгу автора

- Из-за чего?
Фонтен улыбнулся, должно быть вспомнив свои попытки выяснить это у
самого Бертье, требовательность которого к ассистентам, граничившая с
одержимостью, равно как и корсиканская вспыльчивость, была многим известна.
- Какая-то проблема, показавшаяся Бертье слишком оригинальной. Что-то
вроде механо-телепатической передачи ваших энграммов. Он назвал ее
авантюрой. Все это понятно: с Бертье уживаются архаисты, а не новаторы.
Любопытно другое. Через неделю после разрыва с Бертье Лефевр получил
неизвестно от кого загородную виллу и оборудовал там неизвестно на чьи
средства загадочную лабораторию.
- Почему загадочную?
- Потому что назначение ее и сейчас неизвестно.
Браун, поначалу было увлекшийся, начал уже терять интерес к этой
истории. Не увлекла его и загадочная лаборатория для каких-то телепатических
опытов: в телепатию он не верил. Правда, там было слово "механо", но и это
не заинтересовало Брауна: вероятно, Бертье был прав, назвав идею Лефевра
авантюрой. Старик редко ошибался.
- Так в чем же суть? - спросил он только из вежливости. - В том, что вы
рассказали мне, нет ничего любопытнее самих отпечатков памяти.
- Есть, - сказал Фонтен.
Глаза его снова блеснули металлом. Но это "есть" не относилось к смерти
ученого. Смерть была обнаружена почтальоном, совершавшим свой вечерний
обход, буквально тотчас же: ученый умер фактически на его глазах. Почтальон
позвонил у двери - ему не открыли. Позвонил вторично и вдруг услышал за
ближайшим окном глухой стук, как будто упало что-то большое и грузное. Он
заглянул в окно - то было как раз выходившее в палисадник окно лаборатории
Лефевра - и увидел на полу тело ученого. Не растерявшись, почтальон тут же
разбил стекло, открыл окно изнутри и влез в комнату. Из горла уже умиравшего
Лефевра ключом била багровая струя крови. Находчивый свидетель немедленно
позвонил в ближайший полицейский участок, и буквально через десять -
пятнадцать минут прибыл врач в сопровождении агента полиции. Лефевр был уже
мертв, но агент, вооруженный портативным мемориографом, все же успел сделать
запись.
- В комиссариате ее посмотрели в обычном видеоскопе, вероятно только
начальные отпечатки, ничего не поняли и прислали нам. Мне даже не
докладывали: полицию не интересуют смерти, в которых никто не повинен, кроме
господа бога. Но они знали, кому посылать: был у нас некий Мишо, страстный
любитель всяческой супертехники.
- Был? - спросил Эрнест.
- Увы! Потому я с вами и разговариваю о деле Лефевра: оно связано и с
участью Мишо. Он заинтересовался записью, переснял ее на кинопленку и
прокрутил в просмотровом зале. Зал у нас наверху; был поздний вечер, кроме
дежурных внизу, никого не было. Ему даже некого было позвать на помощь.
- Зачем? - снова спросил Браун.
- Когда человек умирает в одиночестве, он зовет кого-нибудь, это
естественно. А Мишо умирал. Он успел только выключить проектор. Самая
малость осталась - несколько витков на катушке. А умер он... - Фонтен сделал
паузу, - от разрыва аорты, как и Лефевр. Только ему было двадцать три года и
сердце, как у скаковой лошади.
- Память фиксировали? - спросил Эрнест.