"Федор А.Абрамов. Алька (про колхозников)" - читать интересную книгу автора

деревней...
Алька простодушно, совсем как ученица, потупила глаза - чего-чего, а
сироту она разыграть умела.
- Евлампия Никнфоровна, а когда лампочки Ильича у нас зажгутся, что же
с лампами керосиновыми будет?
В утиль их сдадут але как?
Евлампия Никифоровна так и осталась стоять с разинутым ртом, не больше,
не меньше как Аграфена Длинные Зубы, а она, Алька, еще и задом крутанула:
на, получай сполна, святоша!
Переживать, травить себя из-за того, что кое-какую припарку Лампе
сделала? Нет, Алька и не подумала. Вопервых, Лампа заслуживает. Все
девчонки и ребята стоном стонут из-за нее, когда в техникум или училище
поступают. Все хорошо сдают-математику, физику, географию, а до русского
письменного дошли-и сели. А вовторых, когда переживать?
Новые дома (штук пять насчитала за хоромами Петра Ивановича), бабы,
ребятишки, собаки-все так и навалилось на Альку, едва она отчалила от
Лампы.
Пека Каменный, выскочивший из-за угла на колесном тракторе, можно
сказать, сразил се наповал. Давно ли, в прошлом году, наверно, еще за
каждой машиной гонялся-подвезите! Дайте проехаться! - а теперь вот и сам
за рулем. Рот мальчишечий до ушей-через стекло видны белые редкие зубы,
круглое лицо закопчено, как у трубочиста, - иначе какой же ты механизатор!
- и веточка красной смородины над радиатором. Для форсу-знай наших!
Увидев ее, Пека высунул из кабины свою счастливую белозубую мордаху,
крикнул:
- Чего такие штаны надела? Сожгешь еще деревнюто! - И весело, по-детски
захохотал: самому понравилась шутка.
Штаны, между прочим, залепили и Паху Лысохина, который громко, как все
глухие, закричал со стены-дом зятю, рабочему из-за реки, строит:
- Флагом задницу обернула-мода теперь такая, а?
С Пахой Лысохиным Алька с удовольствием бы поточила зубы. Веселый
старик. Третью жену недавно схоронил, а, по рассказам тетки, уж к Дуне
Девятой подбирается. На сорок пять лет моложе себя.
Но до старика ли, до трепа ли было Альке сейчас, когда впереди,
напротив школы, замаячил новый клуб под белой шиферной крышей! Про клуб
этот она уже зналатетка и в письмах писала ей, и сегодня утром, за чаем,
сказывала, а вот что значит собственными глазами увидеть: дух от радости
перехватило, сердце запрыгало в груди.
- Сюда, сюда, красуля!
Засмотревшись на большущее брусчатое здание, у которого не было еще ни
дверей, ни рам, Алька и не заметила строителей. А они поленницей лежали на
дощатом настиле перед окнами-черные, белокурые, рыжие, кто в трусах, кто в
плавках, и синий дымок от сигарет плавал над их разномастными головами.
- Загораем, мальчики? - она, как в кино, вскинула руку (привет,
дескать), а потом лихо прошила своими красными штанами выгоревший пустырь,
отделявший дорогу от стройки.
Строители вскочили на ноги, задробили, заприплясывали, в воздух
полетели штаны, рубахи, кеды, и Алька сразу поняла, что это за публика.
Студенты. Главная рабочая сила в ихнем колхозе летом.
- Ну, показывайте ваш объект, - сказала Алька. Она еще и не такие