"Федор А.Абрамов. Алька (про колхозников)" - читать интересную книгу автора

Девчонки ей кричали: "Аля, Аля!" - махали платьями с того берега
(похоже, и в воду не заходили), а она, зарывшись в теплый песок, сжимала
руками мокрую голову и молча глотала слезы.
Ее с первого класса в школе считали отпетой, а мать, как она запомнила,
только и твердила ей: "Смотри, сука!
Только принеси у меня в подоле - убью!" А она, поверит ли кто, до
позапрошлого лета не переступала черты. Целоваться целовалась и тихоней,
как некоторые, не прикидывалась: гуляю! Сама, ежели надо, на шею парню
вешалась. Но ниже пояса - ша! Посторонним вход запрещен.
И даже в тот день, когда нежданно-негаданно на пекарню нагрянула мать с
ревизией, она не отступила от этого правила. А уж как в тот день не
приступал к ней Владик!
Просто руки выламывал.
Мать, родная мать, можно сказать, толкнула ее в руки Вдадика. Влетела в
пекарню, глаза горят-что тут выделываешь, сука? За этим тебя сюда послали?
А потом вдруг ни с того ни с сего поворот на сто восемьдесят градусов:
винцо на стол и чего, Алевтинка, дуешься? Чего кавалера не завлекаешь?
Вот этого-то она, Алька, и не могла стерпеть. Она сказала тогда себе,
выскакивая из окошка пекарни: ежели догонит меня Владик, пускай что хочет
со мной делает.
Владик догнал ее у реки, почти на том самом месте, где она сейчас
лежала...
Дождь хлынул как из ведра - без всякой разминки - и в один миг смыл с
нее тоску. Да и некогда было тосковать. Почерневшая река застонала,
закипела-стра:пно в воду войти, а не то что плыть.
На домашнем берегу, когда она, пошатываясь, вышла нз воды, не было уже
ни одной души: все удрали долю" - и девчонки, и ребята. Она коротко
перевела дух, сгребла в охапку свои шмотки-не до одеванья было сейчас! -
и большим белым зверем кинулась в шумящую, грохочущую темень...
Гроза начала стихать, когда Алька была уже в поле, на своей Амосовой
меже.
Дождь лупил по-прежнему, будто в пять-десять веников хлестали ее по
спине, по ногам, по животу, по-прежнему слепила глаза молния, но гром уже
уходил в сторону. И вдруг, когда она выбежала из полей на луг, снова
загрохотало. Да так, что земля застонала и загудела вокруг.
Ничего не понимая, она остановилась, глянула тудасюда и просто ахнула.
Кони, сорвавшиеся с привязи, кони носились по выкошенному лугу у озерины.
От их копыт шел громовой раскат.
Она разом вся натянулась-так бы и кинулась наперегонки! - но одумалась:
из деревни увидят, девка с лошадями голая по лугу бегает, - что подумают?
Зато уж в гору она вбежала без передышки-отвела душеньку, и на теткину
верхотуру влетела-тоже ступенек не считала.
- У-у, беда какая! Гольем...
- Да откуда ты, девка? У нас, кабыть, еще середка дни одевку не сымают?
Старухи! У тетки пусто никогда не бывает, а сегодня, похоже, весь
околоток собрался. Афанасьевна, Лизуха, Аграфена Длинные Зубы,
Таля-ягодка, Домаха-драная и, конечно, Маня-большая... Шесть старух! Нет,
семь.
Христофоровна еще в уголку за спинкой кровати сидела.
Бросив к печи, на скамейку, мокрые красные штаны н белую кофточку (она,