"Федор Абрамов. Дом" - читать интересную книгу автора

к Пинеге сбежать той самой тропинкой, по которой бегал в детстве.
Луг был скошен, сладко, до головокружения сладко пахло свежим сеном, но
где же люди? Неужели какой-то десяток белых бабьих платков, затерявшихся на
Монастырском клину, это и есть "все сеноставы?
Ему не хотелось сейчас встречаться с пекашинскими бабами. Начнут
пытать, выспрашивать про Михаила, про Лизу - ловчить? Ужом извиваться? И он
решил дать крюк. Но там, на Монастырском клину, казалось, только этого и
ждали. Закричали в один голос:
- К нам, к нам давай! А потом со смехом:
- Девки, девки, держите его!
И вот уж две резвые девчушки, бойко выкидывая коленки из-под цветастых
платьишек, кинулись наперехват его. И он уступил.
Пекашинские бабы, а вернее сказать, старухи, похоже, не узнали его.
- Да вы кого, девки, привели-то? - с деланным ужасом на лице заголосила
подслеповатая, высокая и сухая, как Жердь, Ульяна. - Ведь это мужик-от
чужой.
- А нам все равно, скажите, девки, хоть свой, хоть чужой: не проходи
мимо! А нет - бутылку ставь!
- Околей ты со своей бутылкой! - На Маню-коротышку - это она отпечатала
- обрушились все разом.
- Бутылка-то вишь до чего довела. Страда, а у нас вся деревня в лежку.
- Так, так ноне. Одни двадцатирублевки выползли да сколько школьниц
прихватили с собой, а остальная публика с Петрова дня не может прийти в
себя.
- Застонали! - огрызнулась Маня-коротышка. - Кто вас гнал? Лежали бы на
печи да плевали в кирпичи.
- Да как на печи-то улежишь, когда сено тебе из-под горы глаза колет?
Из-за спины Ульяны высунулась Парасковья-пятница. Петр даже ахнул про
себя: сколько же ей сейчас лет? Еще в войну была старухой.
- Ты откуда, молодец, будешь-то? Из каких кра-ев-местов? У вас там
поменьше нашего пьют? Ульяна - всю жизнь скоморох - захохотала:
- Да это наш мужик-от, Фадеевна! Анны Пряслиной сын.
- Что ты, что ты, Уля! - заахали и заохали старухи. - Ты вот сразу
узнала, а у нас глаза, как ворота полые, - ничего не задерживается.
Начались, как и ожидал Петр, расспросы: где живешь? где служишь?
надолго ли приехал? у кого остановился - у брата или у сестры? И даже те,
что были вчера на встретинах, выспрашивали.
Школьницы быстро отвалили в сторону - чего тут интересного? - а затем
вскоре и старухи оставили его в покое: кончился перекур.
Парасковья-пятница побрела к сенному валку, одной рукой держась за
Ульяну. Переставлять потихоньку свои старые ноги вслед за граблями - это она
еще кое-как могла, а ходить по земле просто, ни на что и ни на кого не
опираясь, уже не могла.
Близко, совсем близко было пряслинское печище, уже, казалось Петру, он
и тропинку свою, натоптанную с детства, различает в пестрой чаще разнотравья
- луг там был еще не выкошен, - но он посмотрел опять на Парасковью-пятницу,
на ее черные старые руки, ярко горевшие на солнце, - старухи уже взялись за
грабли - и ему расхотелось купаться.

2