"Геннадий Абрамов. Спорыш (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Батариков смахнул крошки с колен и кивнул в сторону машины.
- А? Что я говорил? Пошло вроде дело.
Тут и писатель увидел, что его "жигуленок" стоит вперевалку уже на
другой бок. Стало быть, второе колесо поддомкратили, а с тем, первым,
покончили.
Пошли проверить.
И точно.
Этот Славка, бестия, придумал-таки приспособление, чтоб вертлявую
головку застопорить. Тремя ключами орудовал. Двумя этак хитро зажмет, а по
третьему, газовому, сапогом как саданет. Они и отворачивались.
- Нормальные болты есть? На замену?
Писатель в багажнике отыскал.
- Спасибо, умельцы. Выручили, - радовался писатель. - Сколько я вам
теперь за труды должен?
Батариков тотчас нахально вмешался - словно парадом командует он, а
молодежь у него в услужении.
- Сейчас сочту. Значит, так. Петух за штуку минус... то. Он мне,
братва, нынче сильное облегчение сделал. Сложим, сытожим. Обратную дорогу
сюда. А как же? Выходит, без пузыря, как за четыре с полтиной десятка яиц.
- Это, простите, сколько?
- Восемнадцать с мелочью.
- Странная цифра, - писатель недоумевал. - Ну, а вы, мастера, что
молчите? Согласны с начальником? Я вас не обижу?
- Не-ее-т, - гуднули Славка с Костей. - Самый раз.
Писатель от души руки парням пожал, расплатился и попросил разрешения,
если вдруг снова какая-нибудь поломка в машине, нельзя ли ему к ним в
надежные руки, или, как их шеф выражается, под крыло?
- Милости просим, - засмущались оба. - Мы теперь безработные, всегда
тут.
- Великое вам спасибо, - писатель за руль сел. - Достатка и мира вашему
дому.
- Раскудахтались, - осудил Батариков. - Дело какое, болты сковырнуть.
Вот вы, может, и против, а в Любки назад с вами уцеплюсь.
- Конечно, Алексей Никанорыч. Веселее вдвоем, буду рад.
- Свою запер уже. Чего зря старуху гонять?
- Разумно. Пусть лучше ваш "козлик" постережет гроб.
- Именно что. Помилуются ночку, а там видно будет, что утро мудрое нам
изготовит.
- Очередной обмен, я полагаю.
- Хорошо бы, - вздохнул Батариков. - Если с выгодой, я б тогда вас, как
девку, измял и зацеловал.

3

На рассвете писателя с супругой разбудил храп.
Звук был въедливый. Мало сказать, противный - такой силы и мощи, что
сквозь двойной потолок с засыпкой не только что проникал играючи, но и тут,
наверху, им уши, как в самолете, закладывал.
"Что за оказия, - одеваясь, расстраивался писатель. - Вся моя
междуэтажная изоляция, выходит, ни к черту не годится?"