"Ахмедхан Абу-Бакар. Тайна рукописного корана " - читать интересную книгу автора

- Ах, нашего Исмаила, как же я сразу-то не сообразил. Послушать
приятно, какой у него красивый голос, - тотчас поправляется оплошавший было
хуторянин.
Зато если ишак оказался бы принадлежащим какому-нибудь бедняку, этот же
хуторянин непременно сказал бы, что эдакую дохлятину не грех и со скалы
сбросить.
Боятся люди толстяка. Но страх не такая уж опора для сильного.


Почтенные горцы все еще не расходились. После похорон они вернулись в
дом Али-Шейха, съели поминальный суп - бурчак-шурпу - и сидят сейчас у ворот
на бревнах вдоль стен. К ним подходят всё новые люди, выражают сочувствие и
тоже присаживаются, беседуют, щелкая в руках четками, и говорят о покойном.
Все больше доброе говорят, воздают ему хвалу, ведь это он, Али-Шейх, нашел в
себе смелость обратиться к белому царю еще в прошлом веке. И вот что он
написал: "Чтобы народы моего края без всякого сомнения почувствовали бы все
выгоды быть подданными державы просвещенной, искорените самоуправство
служителей ваших. Считаю нынешний образ управления вредным обоюдно и для
народа и для правительства..."
Говорили о покойном разное.
- Не слыхал я, чтобы уважаемый Али-Шейх когда-нибудь болел. Неужели под
конец жизни хворь его одолела? - сказал кто-то из старцев.
- Нет, страданий болезни он не знал, только страждущих лечил.
- Как же это он так неожиданно ушел?
- Старость, наверно... Аллах в таких случаях говорит: "Причину найдите
сами, а душу возьму я".
- Да какой же он старый? Выглядел, как мой сын сегодня! Все в округе
удивлялись его осанке и легкой походке... - это сказал Абу-Супьян из
Шам-Шахара.
- Съел праздничного пирога, попросил постелить постель, лег и умер.
Славная смерть...
- Тут что-то не то...
- Думаешь, отравили? Быть этого не может, потому что пироги ведь пекла
сама Меседу...
- Такие времена пошли, что родному брату верить стало трудно, идешь с
ним рядом и все оглядывайся. Между лопатками так знобит, будто брат вот-вот
всадит тебе в спину кинжал...
- Да, времена беспокойные, что и говорить. Но он умер своей смертью.
Просто сердце сдало...
- Осиротели горы! Такого человека потерять!..
- Да, пепел не вспыхнет, ушедшего не вернешь, - вздыхали те, кому, судя
по летам, предстояло в недалеком будущем последовать за покойным.


Месяц, похожий на ломтик чеченской дыни, поднялся над Тарки-Тау. Стало
светлее, звезды высыпали гурьбой, тучи рассеялись, потянулись к небосклонам.
Ночь выдалась теплая... Сын покойного Али-Шейха Мустафа суетился, провожая
тех, кто уезжал, и встречая тех, кто поздно узнал о беде, но хоть и на ночь
глядя, а все же примчался, по обычаю, выразить сочувствие.
Вот в сопровождении нескольких своих спутников поднялся седобородый