"Ахмедхан Абу-Бакар. Ожерелье для моей Серминаз" - читать интересную книгу автора

забраковала почти все, произнеся при этом вдохновенную речь о том, что такое
настоящее искусство и как много мастерства требуется от нас, призванных
украшать жизнь людей. Мастера, которые сначала готовы были ополчиться на
нее, молчали как зачарованные. А Серминаз демонстрировала образцы украшений,
надевая их одно за другим на себя, и все спрашивала:
- Скажите откровенно: украшает ли это меня?
Тут я не выдержал и воскликнул:
- Нет, Серминаз, нет! Ты украсила эти безделушки, а сами по себе они
ничего не стоят!
И она впервые согласилась со мной:
- Вот именно, они ничего не стоят! А ведь изделия кубачинцев должны
быть подлинными произведениями искусства, но не безделушками!
После окончания худсовета, с которого все уходили молчаливые и
задумчивые, ища в воображении что-нибудь необычайное и прекрасное, к чему
призывала Серминаз, я задержался. Меня так покорила ее убежденность, ее
прямота, что я не удержался и попытался ее обнять. Она увернулась, как лань
от волка. Мне ничего не оставалось, как сказать:
- Прости, Серминаз, я только хотел снять с твоей шеи эту безделушку -
серебряный кулон, за который мне теперь стыдно.
- Это другое дело, - сказала она, улыбаясь, хотя вид у нее был еще
недовольный. Однако она позволила мне снять кулон, и при ней я поцеловал его
с той стороны, которой он касался ее молочно-белой груди.
Она взглянула на меня как на сумасшедшего и, гордо вскинув голову,
вышла. Но в дверях обернулась и сказала:
- Это еще надо заслужить!
Я не понял, что она имела в виду, но ведь она была свидетельницей моего
первого поцелуя и поняла мой жест. И да останутся наши чувственно-тонкие
порывы до тех пор, пока будет жить мой народ, ибо девственная чистота
отношений между юношей и девушкой, ставшая нашим обычаем, рождает чувства
столь нежные и возвышенные, что в них нет почти ничего земного!


7

Даян-Дулдурум, мой почитаемый и прозорливый дяди, вдруг что-то
сообразил. Видно, мое долгое замешательство подсказало ему, что гроза может
разразиться не только надо мной. Он многозначительно кашлянул и перевел
разговор в другую тональность:
- А все-таки хорошо! - И опять ударил меня по плечу, как кувалдой о
наковальню.
- Что хорошо? - не поняла мать.
- То, что у твоего сына уже есть избранница и что он избавил нас от
многих хлопот.
- Но я хочу знать, кто она.
- Это, дорогая Айша, меня сейчас волнует меньше всего, - твердо заявил
дядя. - Меня тревожит другое: хватит ли у моего племянника, твоего сына,
знаний и смекалки, чтобы позаботиться о подарке?..
- О каком подарке? - воскликнул я.
- Ну и олух же ты! О таком подарке, который доказал бы невесте твое
понимание искусства, твой вкус художника, твое знание жизни. И главное: