"Ильдар Абузяров. Чингиз-роман" - читать интересную книгу автора

я заслушиваюсь песней...

Пожелай мне удачи в бою.
Пожелай мне...

Гитара - это стройное тело коня, млеется мне сейчас, а струны - вены на
его шее. И конь не случайно так надрывно хрипит. Хрипит долго, и вот
наконец-то замолкает.
Я вдруг понимаю, что вот так же сотни лет назад мой хан, окруженный со
всех сторон убийцами, перерезал острым ножом шею своему кровному брату,
своему верному другу. Чтобы его конь не достался врагу как трофей. Чтобы он
не служил предателям символом былой власти хана. И я опять чувствую себя
наследником хана.
- Тебе чего? - спрашивает меня прекративший играть на гитаре рыжий
парень.
- Я пришел, ведомый звездой, пришел сказать вам, чтобы вы слушали меня,
наследника хана, великого поэта Шихи Хутуху.
- Что ты сказал? Повтори! - говорит кто-то из подростков возмущенно.
- Вот наглец, - вторит ему второй. - Мало ему, что он гуляет с нашей
Женей!
- Что за хан? - раздается слева. - Никогда не слышал о хане.
- Эко хватил, - свистит кто-то справа, и я чувствую, как сжимается
кольцо вокруг меня.
- Бейте его, парни, - говорит рыжий с возмущением. - Бейте его, он лох!
Кольцо вокруг меня смыкается. Кольцо из пятнадцати-шестнадцати
возмущенных подростков. Становится темно и страшно...
Они бьют меня за предательство. За то, что я спал с женщиной в то
время, как моего хана загнали в ловушку. А я в это время нежился в объятиях
женщины. Чистенький. Сытый. Довольный. И я принимаю их месть с
благодарностью. И даже не сопротивляюсь, когда меня в лицо пинают пятнадцать
подростков, и среди них то и дело мелькает знакомая рожа Димона ("Дайте-ка я
ударю, пацаны!"). И даже не достаю нож, который спрятался у меня в кармане.
И не потому, что бесполезно защищаться.
А потому, что в пылу борьбы я боюсь не прочувствовать до конца, как,
навалившись пятнадцатью телами, убивали того, кто пустил меня, как
соколенка, с руки, пустил, как острую стрелу из татарского лука, пустил, как
золоченые поводья вороного коня, - как убивали моего хана...
Боюсь пропустить тот момент, когда принесут в жертву рыжую
верблюдицу-гитару. Боюсь не услышать, как запоют после расправы победные и
погребальные песни. Как захлопают в ладони и затопают в экстазе. Как пустят
из горла жертвенной верблюдицы-гитары кровь. Как оторвут ей всей пятерней
голой руки голову-гриф. Вырвут вместе с жилами-струнами. А потом под
всеобщий вопль и визг - рассекут рыжей гитаре-верблюдице грудь и вынут еще
горячее, еще пульсирующее сердце...

Пожелай мне удачи в бою.
Пожелай мне...

Чтобы на следующий год другой мальчишка, еще жеребенок, еще верблюжонок
с молоком на губах, пришел на это самое место. И только по ему одному