"Ильдар Абузяров. Чингиз-роман" - читать интересную книгу автораОткуда во мне вся эта сентиментальность? Откуда во мне вообще взялись эти
прекрасные сравнения? Сравнения с кораллами, жемчугами и изумрудами, а не с мясом. Откуда это преклонение перед безделушками? Неужели меня поглотила ее воздушная, как замок, лоскутная и холодная, как атласное покрывало, культура? Неужели я ей поддался? Восхитился? Начал подражать этой культуре? Отказался от Чингиз-поэзии? Стал подражать своим трусливым, беспомощным, слабовольным врагам? Стал таким же, как они? Да, меня поглотила ее культура. Прожевала и выплюнула, чего и заслуживает предатель. Меня - последнего аутентичного поэта. Меня, кто привык скакать на мясе, есть мясо, быть в мясе. Мясо - вот наш девиз. Но сейчас я не чувствую себя в мясе. Я в раю. Я нежен. Я сдаюсь на милость врага, осознавая, как я низко пал, как я слаб. И понимая - надо что-то срочно предпринять. Но что? Что мне делать?! Я хорошо понимаю, что должен найти силы и убить в себе любовь. Ведь любовь - это слабость. Любовь - это явление чуждой культуры. К черту любовь! Ото всего этого голова начинает набухать, виски пульсировать. Кровь приливает к шее, и я вновь слышу стук и звезду. Что делать? Что делать? - стучит у меня в висках. Ведь вечером я всегда слышу стук и звезду. Вечером стук и звезда яростны до невозможного. И вдруг до меня доходит, что дух моего хана - это теперь и есть стук и звезда. Ведь монголы сдержали слово - сохранили хану дух. И теперь этот дух витает над нами, поэтами действия, поэтами напора, призывая нас к битве. Не знаю, чувствовали ли вы когда-нибудь великое призвание. Переходили ли вы когда-нибудь порог-черту. Не знаю... На улице уже поздняя ночь. Но в подъезде женщины Жени на площадке четвертого этажа в полной темноте собралась группа подростков. Человек пятнадцать-шестнадцать. И один из них - рыжий, будто единственная не вывернутая, не разбитая лампочка, играет на гитаре: Группа крови на рукаве. Мой порядковый номер на рукаве, - надрывно поет он. Спотыкаясь о темноту, я прохожу в самый центр и сажусь рядом с играющим парнем, кажется, его я чуть не убил месяц назад. А вон с тем парнем мы дрались на прошлой неделе. Ба, да я многих здесь знаю. Оказывается, это подростки из соседнего района - из Азино. Значит, я забрел, следуя за женщиной Женей, на враждебную территорию. В логово врага. Значит пришла пора собирать под знамена новые полчища. Пришла пора показать свою силу и волю. Ведь теперь я преемник хана. Я его наследник, раз мне досталась в женщине Жене его жена Эржен Оэлун. Сейчас, главное, нельзя показывать, что ты боишься. Нельзя показывать свой страх. Ведь это так унизительно - чувствовать себя слабым рядом с сопляками. Чувствовать себя зависимым от них. К тому же, по закону степи, гостя у походного костра никто не смеет обидеть. Даже враги. Наоборот, все обязаны обогреть, накормить и напоить. А чем рыжая гитара и одинокая голова-лампочка играющего на ней не костер в степи? Так что опасность мне сейчас не грозит. Опасность меня не волнует. И |
|
|