"Виктория Абзалова. О черном маге замолвите слово, книга 2 " - читать интересную книгу автора

этих достаточно опыта, что бы сломить любого... Разве у него есть выход:
покориться сразу или дождаться пока его сломают, растопчут окончательно,
превратив даже не в раба, а просто вещь для удовлетворения извращенной
похоти?
Когда его ненадолго оставляют в покое, Дамир запредельным усилием
сползает с пышной постели и добирается до окна, что бы не прыгнуть: упасть -
сквозь изысканный цветочный витраж...
"Я не хочу этого знать! Не хочу видеть!
Надо!" Боль в виске была ослепляющей в прямом смысле. Ладанка на груди
налилась тяжестью, и казалась мельничным жерновом на шее утопленника. Она
отзывалась еще более интенсивной, тянущей, ноющей болью в сердце, от которой
было трудно дышать.
Хотелось сейчас же бросится в славный город Винтру и пустить скотов на
кровавые ошметки... Что бы не осталось камня на камне не только от притона,
но и от самого города, в котором возможно такое!
Вместо этого, господин Фейт, тянул парнишку обратно, и когда из-под
загнутых длинных ресниц потекли настоящие живые слезы, понял что победил.
- Поплачь, это правильно... Твое счастье, мальчик, что ты еще умеешь
плакать...
Ты сильный. Ты боролся и победил. Ты выжил. А остальное - всего лишь
призраки...
Мы с ними справимся, - он чувствовал себя опустошенным едва ли не
больше, чем несчастный мальчишка.
Не до книги было, - остаток ночи доктор Фейт отпаивал парнишку
успокаивающими настойками. Дамира трясло, он дергался и цеплялся за снова
спасшие его руки: где его такого оставишь. Только когда раздался немного
охрипший, непривычно робкий голос, Фейт вернулся к реальности, и расцепил
свою хватку.
- Мастер, вы просидели так всю ночь! - Дамир потрясенно заглядывал ему
в лицо.
- Надо же, светает... - слегка смутился господин Фейт, - задумался.
Этой ночью он сам едва не шагнул за запретную грань. Сила Башни в
ненависти, и только иссушенное ненавистью сердце - ключ к ней, а боль,
горечь, вина - ростки, которые дают богатые всходы.
- Мастер... - Дамир сел, отводя глаза.
- Не надо. Все прошло. И ты не один теперь.
- Спасибо вам... - Дамир проглотил застрявший в горле комок.
Да, мальчик, когда живое отходит ото льда, это всегда с криком, всегда
с кровью.
Говорят, собачья преданность. Действительно, собаки верные существа.
Превзойти их трудно, но можно.
Больше всего на свете Дамир мечтал умереть за этого человека. Положить
к его ногам весь мир и себя в придачу. Скажи мастер Фейт, что все-таки решил
проводить на нем какие-нибудь особо мучительные опыты, он только поцеловал
бы ему руки. А может и ноги. Он переживал оттого, что не знает как и скорее
всего не способен быть ему полезным.
Господин Фейт смотрел на него с затаенным восхищением и улыбался про
себя: каким чудом Дамиру удалось не превратить свою душу в выгребную яму,
ведь за свою короткую жизнь парнишка вдосталь наглотался всякой мерзости. Не
сердце - сплошные раны... Однако, сломить его не так-то легко! Нет, он