"Виктория Абзалова. Тропы в тумане " - читать интересную книгу автора

не беседовали. Моргиас рассказывала сыну о своей - его - семье, рассказала и
о встрече с Артуром, - все, без утайки... Вспоминала его детство: обычно
молодые люди не любят напоминания о своих детских проказах, но Мордрет
внимательно, без тени недовольства слушал, слегка склонив голову к плечу...
А вырвавшееся у него "Я помню..." об одном из забавных случаев, - когда он
пытался научить кота плавать, отозвались для Моргиан волшебной музыкой.
Она не могла наглядеться, надышаться на него, и в какие-то мгновения
была даже благодарна Ланселоту, чей удар так тесно их свел, дав возможность
узнать и понять, что они нужны друг другу...
Мордрет же был немало смущен открывшейся вдруг силой любви матери к
нему. Он не смел сердиться на то, что этого не случилось раньше, боясь
спугнуть радость, от того, что это все же произошло. Обмолвка Моргиан о ее
плутаниях в безвременьи по тропам Фейри в поисках Мерлина, потрясла его до
глубины души - всем сразу: и тем, что она едва не погибла, и тем, что ей
даже не пришло в голову оправдываться ими раньше...
Еще не полностью поправившись, он шел по саду, впервые опираясь на
чью-то руку, и раздумывал о том, насколько же они похожи. Оба, боясь
разочарования, предпочитали скрывать свои истинные чувства, как бы неистово
они не бурлили, под маской безразличного покоя. К счастью, удавалось это все
же не всегда!
А еще Мордрет чувствовал себя уязвленным тем, насколько раньше он
неверно судил о матери. Было неприятно понимать, что и он склонен к
заблуждениям не меньше тех, кого всегда упрекал.
"Я это исправлю, матушка. Обязательно", - пообещал он про себя. Нет,
прощать Мордрет по-прежнему не умел, но собирался впредь более тщательно
подходить к вопросам справедливости и вины.
Случай представился быстрее, чем можно было ожидать. В монастырь явился
посланный королем рыцарь. Бедняга явно не знал как себя вести, и покорно
ответил на быстрые вопросы Мордрета, не сразу решившись сказать с какой
целью он прибыл. ...Произошедшее в спальне королевы Мордрет помнил плохо. Да
собственно, ему-то и помнить было нечего: он влетел, когда беспорядочная
драка шла уже полным ходом, и сразу же самым глупым образом подставился под
удар, - а рука у ближайшего друга короля была верная, хотя и несколько в
ином смысле, чем обычно имеется в виду.
Уединенность монастырской жизни, тяжелое ранение и сосредоточенность на
личных переживаниях, не давали возможности заинтересоваться чем-то еще, так
что известия просто потрясли его.
Гаррет... Мордрет и вмешался-то в этот бездарный заговор оркнейцев
только ради него, пытаясь удержать от глупости юношу, к которому испытывал
удивлявшую его самого привязанность. Он привык считать Гаррета, - которому
не доставалось любви ни матери королевы Моргиас, ни старшего Гавейна, ни тем
более неразлучных близнецов - Аргравейна и Гахериса, явившегося в Каэр
Меллот никем не званным и не желанным - кем-то вроде нуждающегося в опеке
младшего брата...
- Ланселот... Он убил Гаррета! Боги... он же был совсем мальчишка! -
это был почти стон, но Мордрет сейчас же взял себя в руки: ему и так было
неуютно оттого, что он в последнее время необыкновенно расслабился.
Присутствовавшая здесь Моргиан невесело усмехнулась: разница между
Мордретом и Гарретом, пусть и нареченным Лионессы после недавнего весьма
романического приключения - составляла всего-то пять лет! Но, пожалуй, он