"Аркадий Адамов. След лисицы ("Инспектор Лосев")" - читать интересную книгу автора

В кабинет к Баранникову зашли Виталий, Сахаров и секретарь комитета
комсомола автобазы. Васька остался ждать за дверью.
Как ни странно, но Баранников на этот раз не грохотал. Он взял
заявление и обещал рассмотреть его. Причем сказал он это таким мирным
тоном, что всем стало ясно: дело улажено.
Так Виталий через минуту и сообщил ошалевшему Ваське.
С автобазы все разъехались в разные стороны.
Виталий спешил, боясь не застать Цветкова. Настроение было
счастливо-приподнятое. Ведь нет большей радости, чем сознавать, что в
чем-то большом, решающем помог другому человеку, помог не словами, не
пустым сочувствием, а делом, вложив в него свой труд, свой ум, кусочек
своей души!
Цветкова Виталий застал, и тот, выслушав его, тяжело хлопнул ладонью
по столу и сказал:
- Все. Завтра вызывай Кротова. И помни: это твой экзамен. Самый
трудный, Лосев.
- Может быть, с вами допросим или с Откаленко? - тревожно спросил
Виталий.
- Надо бы, да не выйдет. У нас с ним завтра миссия особая,
дипломатическая. МИД, наконец, дал разрешение. Так что держись, Лосев!


Васька пришел среди дня. И тут впервые, пожалуй, Виталий рассмотрел
его как следует. Это был невысокий кряжистый паренек с грубоватым,
тронутым первым загаром лицом и большими шершавыми руками. Левую щеку
рассекала светлая и неровная полоска шрама. Когда Васька злился, щека
начинала дергаться. Но сейчас он был настроен спокойно, насмешливо и
отчужденно, словно и не было у них вчерашней, так ошеломившей его встречи.
- Сразу в чем уличать будете или сначала чуткость проявите, за жизнь
поговорим? - спросил он, без приглашения усаживаясь на стул перед столом.
- Тогда, может, и закурить разрешите?
- Кури.
Виталий придвинул пепельницу. Васька не спеша достал мятую пачку
"Беломора", вытянул кривую папиросу, поправил ее и, закурив, откинулся на
спинку стула, потом вопросительно посмотрел на Виталия.
- Трудный у меня к тебе разговор, Вася, - не спеша проговорил
Виталий.
- Ясное дело, - снисходительно согласился тот. - Уж ваша служба
такая.
- Дело не в службе. Вот однажды ты мне сказал, что душа у тебя
рваная. На ветер сбрехнул, чтобы отвязаться, или на самом деле так
думаешь?
Васька нахмурился.
- Какая она, меня одного касается. Ваше дело, конечно, с какой
стороны загребать, но я уже битый, понятно?
- Не те били и не за то.
- Ничего. Я тоже не туберкулезный. Долги плачу. А кому меня за дело
бить, такой еще не родился.
До этого момента Виталий волновался, словно ходя в потемках, на
ощупь, но сейчас он вдруг почувствовал, как нащупался нерв в их разговоре,