"Григорий Адамов. Завоевание недр" - читать интересную книгу автора

Михаила Брускова влекли к нему Мареева.
Но их объединял, кроме того, горячий интерес к одной и той же проблеме,
разрешаемой ими в двух соседних областях. Они советовались друг с другом,
обогащали и наталкивали друг друга на новые идеи, на неожиданные решения.
Уже три года длилась эта дружба, вносившая новую, теплую струю в их
жизнь, наполненную работой в институте и общественными делами.
Но на исходе третьего года всегда внимательный и оживленный Мареев стал
неузнаваем. Он рассеянно слушал рассказы Брускова, среди обеда откладывал
вдруг ложку, отодвигал тарелку, хватался за блокнот и карандаш, и
лихорадочные вычисления наполняли листок за листком. Так продолжалось
довольно долго. Наконец он вдруг исчез, совершенно перестал появляться в
институте, не заходил в столовую.
Встревоженный Брусков пошел к нему на дом и застал его среди груды книг
и бумаг. Обычно светлая, чисто прибранная комната Мареева теперь имела
странный вид. На столе, на стульях, на полу лежали обломки какого-то
белого металла, образцы различных деталей; в углах лежали кучки черной
земли: пыль густым слоем покрывала мебель, подоконники и даже постель,
небрежно, наспех убранную. В углу стоял на треножнике небольшой тигель,
возле него кучка железных опилок и еще какой-то смеси.
Брусков остановился у порога, пораженный этой необычной картиной.
Мареев оглянулся, оторвавшись от работы, как будто просыпаясь от тяжелого
сна.
- А, Михаил!.. Это ты...
Он встал из-за стола и пошел навстречу Брускову. Он очень похудел,
глаза были воспалены, он был небрит, плохо причесан и небрежно одет.
- Извини меня, Михаил, но я никак не могу говорить сейчас с тобой.
Завтра, послезавтра... мы увидимся... Я тебе все расскажу... Я уже
кончаю... У меня новый проект. Ну, до свидания, Михаил... Извини меня...
Брусков и сам не заметил, как он очутился на улице.
Через несколько дней, в дождливое осеннее утро, когда Михаил совсем
было собрался уже выходить на работу в институт, в комнату к нему вошел
Мареев.
Он был без пальто, в мокрой, прилипшей к телу косоворотке, без шляпы.
Похудевшее лицо поражало усталым, измученным видом, но в глазах горело
лихорадочное возбуждение, румянец обжигал его впавшие щеки.
- Не ходи сегодня никуда, Михаил! - сказал Мареев, вяло пожимая руку
Брускову. - Оставайся дома. Мне нужно говорить, говорить и говорить!
Он устало опустился на стул.
- В чем дело? - тревожно спросил Брусков. - Ты очень скверно
выглядишь...
- Нет ли у тебя чаю? Голова очень болит...
Пока Брусков подогревал чай, Мареев сидел с закрытыми глазами, опустив
голову на руки.
Потом он тихо рассмеялся и сказал:
- Михаил, хочешь прокатиться со мной в тартарары в специальном вагоне?
Я тебе оставлю в нем место...
Голубые глаза Брускова застыли в недоуменном вопросе:
- Какой вагон?.. Какие тартарары?..
- Ах, Михаил! - сказал Мареев, подняв голову. - Я тебе сейчас все
расскажу... Я все утро ходил по городу, пьяный от счастья. Я все продумал