"Генри Адамс. Воспитание Генри Адамса" - читать интересную книгу автора

бесчисленные поколения его предков рассматривали мир как объект для
переустройства, пребывающий во власти неистребленного зла, и не имели
оснований считать, что полностью преуспели в его истреблении, - они еще не
выполнили свой долг. Долг этот заключался не только в сопротивлении злу,
но и в ненависти к нему. Мальчикам естественно видеть в любом принуждении
враждебную силу, и, как правило, так оно и было, но уроженец Новой Англии,
будь то мальчик или взрослый мужчина, за долгие годы борьбы с духовно
ограниченной и враждебной средой привыкал получать удовольствие от
ненависти, радостей же у него было мало.
Политика, в практическом ее применении, независимо от того, под какими
лозунгами ее проводят, всегда была периодически организуемой игрой на
ненависти, а политика в штате Массачусетс отличалась вдобавок такими же
резкими перепадами, как и его климат. Новая Англия пленяла главным образом
резкостью контрастов и крайностей: если мороз, то такой, от которого
стынет кровь, если жара - значит, такая, от которой она кипит; и
удовольствию от ненависти - к себе самому, если не находилось лучшей
жертвы, - предавались не так уж редко, оно было подлинным и естественным
плодом, родившимся на этой почве, а не цивилизованным сорняком, оставшимся
в наследство от прошлого. Интенсивностью контрастов отмечалось все вокруг,
и все это воспитывало. Двойственность окружающего мира окрашивала жизнь в
соответствующие тона. Зима и лето, мороз и жара, город и сельский простор,
принуждение и свобода определяли два образа жизни и мысли,
уравновешивавшие друг друга, словно два полушария мозга. Город означал
зимнее сидение взаперти, школу, соблюдение всех правил, дисциплину, прямые
мрачные улицы с шестифутовыми сугробами посредине; морозы, от которых снег
скрипел под каблуками; оттепели, превращавшие улицы в бурлящие потоки,
которые небезопасно было пересекать; общество дядюшек, тетушек и прочих
родственников, при которых детям надлежало уметь себя вести и которых их
поведение не всегда удовлетворяло; и помимо всего прочего, неистребимое
желание бежать и обрести независимость. Город воплощал в себе подчинение,
регламент, единоначалие. Жизнь за городом, всего в семи милях от
Маунт-Вернон-стрит, несла свободу, разнообразие, мальчишескую вольницу,
нескончаемые радости, доставляемые одним лишь соприкосновением с природой,
радости, которые давались без усилий и которыми мальчишки наслаждались с
утра до вечера, даже сами того не замечая.
Мальчишки - дикие животные: природа щедро наделила их богатством
чувств. А мальчишки из Новой Англии располагали куда большим диапазоном
впечатлений, чем их сверстники, росшие в менее суровом климате. Окружающая
природа воспринималась ими просто и непосредственно - в ее первозданном
виде. Лето пьянило Генри Адамса. Самыми сильными ощущениями были запахи -
жаркого соснового леса и папоротника, млевшего под палящими лучами
полуденного солнца; свежескошенной травы; вспаханной земли; самшитовых
изгородей; персиковых деревьев; сирени; жасмина; запахи конюшен, амбаров,
коровников; соленой воды океана и вязкой жижи, выступающей над болотом; ни
один из них не проходил мимо.
За запахами следовали вкусовые ощущения; дети знали на вкус все, что
видели или трогали, - от болотной мяты и сахарного тростника до скорлупы
земляного ореха и прописей в букваре - вкус А-Б. "А-Б" - этот вкус
внезапно возникал во рту былого мальчишки и шестьдесят лет спустя.
Удовольствие от света, линий, красок, воспринимаемых просто и