"Алесь Адамович. Последняя пастораль" - читать интересную книгу автора

нельзя ли и его приспособить?).- Так вот вы какие, когда вас было много!
Попались, ходоки, как выкручиваться будете? Начали дружно хохотать.
Теперь уж и я, будто передалось от Третьего, все хохочу, всему радуюсь. И
особенно тому, что Она такая строгая с нами, такая суровая и что Ее так злит
этот наш дурацкий хохот.
- Прекрасно! Прекрасно! - радуется гость всему, что видит.
Показывать ему наш остров, наши уголки, хозяйство - одно удовольствие.
Голубое трико, нас все еще не простившее, плывет впереди. Без ничего, без
одежды Она даже ростом казалась ниже. Одежда на женщине - большой
провокатор, это точно. И никто лучше ее самой этого не понимает.
- Прекрасно! - все повторяет гость.
А мне кажется, что он без конца о Ней, а не про наши скалы, да
бухточки, да про цветы. На цветы он и не глянул. "Прекрасно!" - а взгляд не
на желтом, на голубом.
Возле неумолчного водопада мужчины принялись за старое: пока хозяйка
возится "на кухне", решают одним махом мировые проблемы. Мира вроде бы и не
осталось, но мировые проблемы, как это ни странно, остаются.
Перед этим гость всему и вдосталь нарадовался, запуская пальцы в свою
курчавую короткую армейскую стрижку: водопад - восхитительно! лунка с рыбой
и крабами - прекрасно! черви дождевые - неописуемо, охренеть можно! Особенно
восторг был, когда показали ему дверь в скале.
- А, крысы штабные, вот вы где!
Постучал камнем по железу.
- С победой, мерзавцы! Доигрались, черви зеленые?
Нас уже звали "к столу", но беседа, а точнее, крик стоял такой, что
хозяйка уши время от времени зажимала очень выразительным жестом: мы даже
водопад, грохот его перекрикивали. Направились к Ней, голосу поубавили, но
замолчать нас даже аппетитный запах жареной рыбы заставить не может, даже
голубое очарование хозяйки. О чем кричим? Да все о том: почему да как? Уж,
кажется, все и обо всем знали, друг друга не уставая предупреждали, в кино
насмотрелись, в газетах и книгах начитались, как и чем кончится, если
начнется. Наперебой об этом говорили и те, и другие, и третьи. Но каждый
говорил не себе - другому, а другого не слышал.
- Вот так, как мы сейчас,- спохватился гость, и мы рассмеялись все
втроем.
"Вот бы раньше так рассмеяться",- подумалось мне. Но, наверное, когда
ладонь сжимает рукоятку пуска, палец видит кнопку, тогда челюсть тоже
напрягается - улыбка, смех не получаются.
- Это еще хорошо, что не загорелось море, океаны,- проговорил Третий.-
Сверху, но только вначале, было хорошо видно, как вспузыриваются океаны,
Тихий, Атлантический, Ледовитый, то в одном, то в другом месте. Подлодки,
как рыбу, глушили друг дружку, ну а мы их еще и сверху.
- Да, что говорить, поработали на славу.
- Но островок все-таки остался,- радуется гость.- И даже завтрак. Не
говоря...
И он выразительно кивнул на хозяйку. Нет, такая, как у него, улыбка,
белозубая на темном лице, что ни говори - вещь замечательная!
Опять торопимся выяснить:
- Почему вы?..
- Нет, а зачем вы?..