"Георгий Адамович. Литературные заметки книга 1 (1928-1931)" - читать интересную книгу автора

Была вдумчивость, было спокойствие. Федин никогда не "халтурил" (кстати
сказать, - удивительное слово; неприятное, пусть, но выразительнейшее слово,
которое грех было бы преследовать ради мертворожденных идеалов языкового
"пуризм"). Отсутствие малейших признаков озорства в даровании порой даже
казалось подозрительным. Пай-мальчики ведь редко достигают чего-либо в
искусстве, и не случайно среди великих писателей почти нет бывших "первых
учеников". Нужна какая-то капля яда... Но, повторяю, среди советских
"озорников" по профессии или по обязанности Федин выделялся выгодно.
Его роман "Города и годы", при всей его условности и искусственности,
был все-таки хорошим романом, многих поразившим тщательностью письма,
высокой пробой его. От чтения оставался какой-то мутный осадок, - таково, по
крайней мере, было мое впечатление, чувствовалось что-то поддельное в
фединском романизме, что-то предумышленное в его одушевлении. Но
"придираться ко всякому можно", и думалось: не придирки ли и это. Был
настоящий роман, настоящая литература, а мы теперь не слишком по этой части
избалованы, и опасно нам быть чрезмерно разборчивыми.
Но вот новый роман Федина, только что изданный в Берлине
"Петрополисом", помеченный автором на последней странице: март 1928 г. Все
достоинства Федина по-прежнему налицо, ничего как будто не изменилось.
Однако если "осадок" оставался от чтения "Городов и годов", то с "Братьями"
дело обстоит много хуже. Очевидно, не Федин ослабел, но мы пристальней в
него вгляделись.
Прежде всего: глубочайшая, беспросветная скука. Конечно, это оценка
субъективная и неубедительная. Мало ли что кому скучно: один зевает над
"Войной и миром", другой - над "Рокамболем". Но я не настаиваю на этом,
личном моем впечатлении и хочу отметить скорее общий бесспорный, почти
реальный "дух скуки", веющий над этим романом, "сделанным" с таким трудом и
старанием, - не живым, а жизнеподобным, не умным, а умничающим. "Воняет
литературой", выразился Тургенев. Все удачно, все правильно рассчитано и
умело выполнено, но нет легкости, свободы, бессознательной и необъяснимой
безошибочности, короче, нет игры, есть только работа. А ведь творчества без
игры не бывает.
"Братья" - это три брата Каревых: Матвей, Никита и Ростислав. Матвей -
стареющий профессор, прославленный врач, уставший от славы и труда, угрюмый
хмурый, добрый, мешковато-вялый, как многие стареющие знаменитости в русской
литературе. Никита - подлинный герой романа по своей центральности и в то же
время самый неясный в нем образ - музыкант, сочинивший симфонию, где
"отражено наше героическое время", Дон-Жуан, неизвестно чему обязанный
своими успехами, душа мятущаяся и, вероятно, слабая. Наконец, Ростислав -
тип простой и сразу понятный, увлекающийся мальчик, благородный коммунист,
весело живущий и весело умирающий, своего рода "луч света" в этом темном
царстве.
Взаимные отношения братьев сложны. Дочь Матвея, подросток Ирина,
влюблена в своего дядю Никиту. Матвей это знает и страдает. В Никиту
влюблена и некая Варвара Михайловна Шерстобитова, купеческая дочка,
впоследствии секретарша коммуниста Шеринга, выходящая замуж за матроса
Родиона Чоброва и ради Никиты его бросающая. Ирина же изменяет Никите ради
Родиона. Ростислав Карев, предводительствуя отрядом красных войск, занимает
город Уральск, где находится дом его отца. Отец от него убегает. Ростислава
предательски убивают белые, его именем называются улицы и, таким образом,