"Элизабет Адлер. Наследницы " - читать интересную книгу автора

и стал надевать пальто. - Я должен вернуться в Харроугейт до того, как
станет темно, миссис Суинберн, - пояснил он, желая поскорее оказаться в
уютном баре "Старый лебедь", где бы он мог пропустить кружечку пива после
сытного обеда, тем более что все оплачивает лорд Маунтджой.
- Скажите лорду Маунтджою, чего бы он ни ждал от Лауры, ему придется
иметь дело со мной, - резким тоном заметила Джинни. - Прошу не обманываться
на этот счет.
- Я скажу ему, миссис Суинберн, - пообещал Суэйн. Снег прекратился, и
ему хотелось добраться до отеля до того, как с неба снова начнут падать
белые хлопья.
Джинни вдруг задумалась. Она знала, что ее время уходит так же, как и
деньги Суинберна. Она едва сводила концы с концами, ферма приходила в
упадок, а помощи со стороны ожидать не приходилось. Отправить Лауру в школу
стоило небольшого состояния. Лаура не хотела ехать, но Джинни понимала, что
не может вечно держать ее около своей юбки. Она поступила правильно,
отправив девочку в школу.
Деньги маркизы Фиоралди много лет позволяли поддерживать Суинберн в
хорошем состоянии, но они давно кончились. "Возможно, деньги Маунтджоя
спасут нас на этот раз", - думала Джинни, наблюдая за Глэдис, которая
принесла ей ее стаканчик шерри и бисквит. Джинни улыбнулась и мыслями
перенеслась в прошлое, когда все еще только начиналось.
Поместье Суинберн-Мэнор, где жили Джинни и Лаура, вовсе не было
поместьем. Это был дом торговца овечьей шерстью. Когда-то в прошлом он
принадлежал местному жителю, сколотившему себе небольшое состояние на
фабриках по переработке шерсти. Желая поднять статус дома и свой
собственный, он назвал его поместьем, а себя сквайром.
Земля была прекрасной: округлые зеленые холмы, раскидистые дубы и
каштаны, пасущиеся овцы с густой шерстью, которых купец держал скорее как
хобби, нежели для бизнеса. Но сам дом не выглядел очаровательным. Комнаты
нижнего этажа были слишком большими, а потолки слишком высокими, что делало
невозможным их протопить. Комнаты же верхнего этажа были похожи на тюремные
камеры. В суровые йоркширские зимы окна неделями, а то и месяцами были
покрыты морозным узором, не позволяющим видеть окрестности, хотя в доме
постоянно топились печи хорошим йоркширским углем.
Спустя два поколения, в то время, когда приехала маркиза Фиоралди со
своей беременной дочерью, торговца уже давно не было в живых, а стоимость
жизни значительно повысилась. Внук торговца едва сводил концы с концами.
Были сделаны неудачные инвестиции, большое количество денег потрачено на
ремонт дома, включая громоздкую систему центрального отопления, которая
гремела, дребезжала и так ужасно содрогалась, но совсем не обогревала
комнаты.
Интерьер, выполненный в стиле викторианской эпохи, не менялся на
протяжении многих лет: мягкая мебель, обтянутая красным бархатом с бахромой,
и тяжелая мебель красного дерева; на подоконниках стояли фарфоровые горшки с
пыльным азиатским ландышем. Две вещи спасали Суинберн-Мэнор от полного
уничтожения: одной из них была кухня, второй - веселый характер Джинни и
Джошуа, а также их двоих детей - шестилетней Агнесы и девятилетнего Фредди.
Джошуа достаточно хорошо управлялся с фермой, делая ставку на своих
овец, большинство из которых были потомками породы, разводимой купцом.
Джинни вела хозяйство с помощью женщины из деревни, которая, казалось,