"Нил Аду. Подумать только" - читать интересную книгу автора

Нет? Много потеряли. И сами рисунки замечательные, настоящий мастер работал,
и сохранность удивительная. Краски не выветрились, не потускнели от времени.
Броуди считает, что им не больше сотни лет, а мне показалось, что и того
меньше. Но это уже не принципиально. Главное, что рисунки свежие с
исторической точки зрения. И там, среди бытовых сцен, попадаются и
батальные. Скорее всего, иллюстрации к древним легендам. Но оружие-то
нарисовано со знанием дела, с подробностями. Не только копья и луки, но еще
и мечи, щиты, шлемы. Насчет ружей я не уверен, возможно, это какая-то
местная разновидность арбалета. Пусть так, сути это уже не меняет - знал
художник, как с оружием управляться, видел собственными глазами.
Николай удивленно присвистнул, хотя в пору было выругаться. Значит, все
еще хуже, чем он предполагал. Значит, аборигенам не придется преодолевать
психологический барьер, запрещающий убивать себе подобных.
- А Боухиллу кто-нибудь эти рисунки показывал? - без особой надежды на
отрицательный ответ, поинтересовался он. Ясно, что показывали, но проф их
воспринял лишь как материал для очередной монографии.
Лингвист даже отвечать не стал, просто кивнул.
- А меня в пещеру отведешь? - то ли спросил, то ли решил за собеседника
Скопинцев. - Сразу после обеда.
- Нет, лучше вечером, - уточнил тот. - Днем я должен дежурить на базе.
Вдруг кто-нибудь незнакомое слово откопает. Ты пока подготовься к походу,
Скоп, а я попробую еще раз с профессором поговорить. Может, он хотя бы меня
послушает.
На этот раз поправлять Николай не стал. Скоп, так Скоп. Единомышленнику
можно позволить и не такую фамильярность.
Когда они выбрались из пещеры, снаружи уже было ненамного светлей, чем
внутри. Но все-таки светлее. Вот только к расходящимся в разные стороны
теням от двух лун Николай никак не мог привыкнуть. А надо бы. Чтобы впопыхах
не перепутать, с какой стороны к тебе подкрадывается враг. Или самому
спрятаться так, чтобы тебя не заметили. И начать привыкать следовало еще
месяц назад. А теперь уже поздно, остается лишь тревожно озираться по
сторонам и пугаться собственных теней. И так все восемь километров от
Двойной скалы до базы.
Можно было, конечно, взять техничку, но ведь она только называется
вездеходом, а скалы - это вам не "везде", это гораздо хуже. Пришлось бы
бросить машину на полдороги. Гравиплан - другое дело, его можно хоть на
ветку дерева посадить. Но тут другая проблема - его с базы незаметно не
уведешь. А Николай уже ощущал себя партизаном, бойцом сопротивления, и не
собирался оповещать начальство о каждом своем шаге. Он даже коммуникатор
отключил, что делать профессор с сегодняшнего дня категорически запретил -
разговор с Эспиносой все-таки подействовал. Так что возвращаться пришлось в
режиме радиомолчания. Да и не только радио. И в деревне, и на базе было
как-то подозрительно тихо. Не хотелось думать о плохом, но дурные мысли сами
лезли в голову. Что ж эти сволочи сегодня не поют? Надоело, нашли себе более
интересное занятие?
В ночной тишине треск ломающихся веток прозвучал особенно отчетливо.
Какой-то крупный зверь, не разбирая дороги, ломился через кустарник.
Скопинцев сразу же пожалел, что отправился в путь без оружия. Нет, пожалел -
не то слово. Он почувствовал себя неловко, как человек, пришедший в гости в
домашних тапочках. Положим, лазерное ружье Николаю, после недавних событий,