"Елена Афанасьева. Знак змеи " - читать интересную книгу автора

троне. Он приказал сделать на камне борозду, - Суджа протянул руку и указал
на тонкую бороздку, которая опоясывала камень, - чтобы привязать нить.
"Желтый алмаз" свисал с балдахина трона прямо к его глазам...
Что было дальше, Надир знает и без него. Он сам оторвал шелковую нить и
сам отправил трон в свою столицу. Но задевший его "желтый алмаз" оставил при
себе. Как оставил при себе всего пять алмазов. Пять главных алмазов этого
мира.
Перебирая их, Надир чувствовал, что в его пальцы вливается дикая сила,
невиданное величие и мощь этих камней. Теперь он звал каждый камень по
имени. Не по тому имени, что было у каждого из этих исторических алмазов
прежде, а по имени новому, им самим данному.
Тот первый, "желтый алмаз" с бороздкой и вязью двух надписей, в честь
владык, их создавших, и в свою честь он звал "Шах".
Другой огромный алмаз в форме розы прежде в честь правящей в Индии
династии звали "Великим Моголом". Но нет династии, нет и названия. Надир
переименовал алмазную розу в "Дери-а-нур" - "Море света".
Третий уникальный камень он назвал "Кох-и-нур". В день, когда Надир
впервые увидел этот алмаз, свет, отразившийся в гранях камня, попал ему в
глаза. И ослепил.
- Кох-и-нур! Гора света! - только и смог выговорить Надир.
Надир протянул руку к камню. Но Суджа остановил:
- Не троньте его, о повелитель!
Шах вскинул бровь. Кто смеет мешать ему, величайшему из правителей,
наслаждаться своей добычей! Юноша-ювелир повторил тихо, но настойчиво:
- Не троньте! Предание гласит, что только Бог или женщина могут
безнаказанно касаться его. "Тому, кто владеет этим камнем, будет
принадлежать весь мир, но он же и познает все горе мира!"
- Будет принадлежать весь мир... - задумчиво повторил Надир, опустив
окончание древнего посула.
Владеть, не трогая?! Изысканная пытка. Или изысканное наслаждение?
Владеть, не прикасаясь! Было ли когда-либо такое в его бурной жизни? Надир
намеревался ответить самому себе "Нет!", но в памяти всплыло юное личико
Зебы, спасшей его хозяйской дочери, за которой сквозь щель старого сарая в
хорезмском плену наблюдал мальчишка Надир. Ему было тогда двенадцать. Да и
девушке вряд ли больше, иначе красавицу узбечку давно выдали бы замуж, дабы
не перезрела.
Недоступная, как... Всемогущий шах, которому ныне было доступно все, не
мог придумать, с чем сравнить недоступность хозяйской дочери для
мальчишки-раба. Он владел ею, не касаясь. Владел, не владея. В его
воспаленном от непосильного труда и раннего созревания воображении не он был
рабом ее отца - она становилась его рабыней.
Где сейчас та Зеба? Какой стала? Измученная бесконечными родами
старуха. Если ему давно минуло полвека, значит, и запавшая в душу
прелестница не моложе. Давно состарилась, окруженная внуками, отошла в мир
иной. Или отослана в дальний угол гарема - старая, давно нежеланная жена
одного из хорезмских баев.
Получи он тогда Зебу, и что сталось бы нынче? Желание давно исчезло бы,
улетучилось. Осталась бы лишь старая оболочка, испортившая ощущение прежнего
чувства. А не свершившееся владение, так и не дарованное в миг страстного
желания, навсегда осталось в памяти жгучей страстью. Такой страстью может