"Елена Афанасьева. Колодец в небо" - читать интересную книгу автора

Агриппина?
Наиболее ученые из ученых по каким-то непонятным Изабелле следам на
камне и прочим приметам утверждали, что большая камея много старше Германика
и Агриппины. Учивший ее когда-то в детстве старик Ринальди специально
приезжал из Феррары в Мантую поглядеть на древний шедевр, а наглядевшись,
уверил свою прежнюю дукессу, что так вытачивали в третьем веке до нашей эры
в Египте, и, следовательно, на большой камее увековечены Птолемей II
Филадельф и его сестра и жена Арсиноя.
Большая камея Изабелле не слишком интересна, в ее женском деле она
бесполезна. По размеру похожая на небольшое овальное блюдо для рыбы, она не
может, как прочие древние и нынешние геммы из коллекции мужа, послужить ей
кольцом, подвеской или украшением для корсажа.
Большая камея может лишь удивлять древностью.
- Эпохи сменились, - растрепывая руками свои и без того жиденькие
волосы, восклицал очарованный камеей старик Ринальди, - государства
возвысились и пали! Казавшиеся великими правители были обожествлены и
забыты. И следы их величия обратились в прах. Разрушились храмы, сровнялись
с землей древние города, потускнели и рассыпались золотые императорские
венки, разрушились огромные статуи, сгорели в огне тысяч войн парадные
портреты и книги придворных летописцев, полные льстивых жизнеописаний. И
только эти камни сохранили след тех, кто верил в собственное величие...
Через несколько сотен лет никто и не вспомнит, что на свете жила она,
хозяйка крохотного герцогства Изабелла Гонзага. От нее не останется ни
посвященного ей сонета - даже придворный поэт ее отца Лудовико Ариосто не
сподобился посвятить ей сонет, ни великого портрета - противный Леонардо,
вынужденно изобразивший почти всех любовниц Сфорциа, отчего-то так и не стал
ее писать, отделался наброском на картоне. Может случиться, и самого ее
имени в истории не останется. Что для истории несколько лет или десятилетий,
которые она будет править маленькой Мантуей.
От нее не останется ничего.
Или, по иронии насмешливой судьбы, будущий знаток древностей, отыскав в
описи античных коллекций ее мужа упоминание о египетской камее, назовет
древнее творение именем владельца или владелицы - камея Гонзага. И так - не
жизнью своей, а принадлежащим ее мужу древним камнем войдет в историю она,
Изабелла д'Эсте, герцогиня Гонзага...
Куда это убежали ее мысли - в камейную даль? Не до камей ей сейчас. И
даже не до вожделенного палио. Наездники, мелькнувшие в низине, видной с
балкона герцогского замка, скрылись за поворотом реки По и теперь возникнут
на дороге, ведущей к замку, не раньше чем через четверть часа. С балкона
трудно рассмотреть, кто из мелькнувших лидирует - Винченцо на Флорине или
наездник ненавистной Лукреции на ее Веронике.
Растолстевшая Лукреция посмотрела на Изабеллу особым взглядом. И отчего
это мужчины считают, что эта девка сводит с ума?! Будь она мужиком, у нее от
такой любовницы случился бы вполне понятный конфуз, главный ствол любви
расти отказался бы!
Но не особенности любовных утех с новоявленной родственницей волновали
сейчас Изабеллу. Ее взволновал - что скрывать! - этот въедливый взгляд
Лукреции.
Проверяет? И все, изложенное в полученном ею утром письме, лишь
очередная ловушка коварных Борджиа? Семейство главных лисов проверяет,