"Анатолий Афанасьев. Московский душегуб " - читать интересную книгу автора

она вдруг начала командовать.
Он был очень чувствителен к женским интонациям.
Сразу возникла в памяти Людмила с ее вечным брюзжанием. Но он отогнал
дурные мысли. Сейчас не время было спорить. Его скрутила черная похоть. То
ли сказалось долгое воздержание, то ли судьба его искушала, но когда он
натыкался взглядом на круглые Викины коленки, на ее энергичные бедра, на
туго прыгающие под рубашкой грудки, в голове что-то подозрительно
разбухало, будто перед инсультом.
По долгом размышлении он добавил к шампанскому бутылку армянского
коньяка и пару бутылок пива, хотя одно никак не шло к другому. В
кондитерском отделе купил большой кремовый торт и коробку шоколадных
конфет. Нервный клинч, сковавший его естество, настраивал на решительные
мужские действия, чему он сам отчасти удивлялся. "Напою, - думал он, - и
точка!"
В прихожей оглядел себя в зеркале: волевое, умное лицо интеллигента в
третьем поколении. Взгляд как у лунатика.
Вика плескалась в ванной, что-то там напевала, кажется, из "Биллов".
Он накрыл стол, откупорил бутылку коньяка. Нарезал ветчины, сыра. Закурил и
терпеливо ждал.
Из ванной Вика выпорхнула в его пижамной куртке, доходившей ей до
колен. Плюхнулась на стул, стыдливо запахнувшись до шеи. Лицо, облепленное
темными локонами, сияло чистой негой. Когда запахивалась, успел заметить:
под курткой ничего нет.
- Выпьем понемножку для начала? - глухо спросил он.
- Для какого начала, Андрюша? - Ее взгляд сверкнул такой счастливой
наивностью, какую по крупицам, тщательно собирает природа и вкладывает
иногда в глаза молоденькой девушки, чтобы дать людям, погрязшим в грехах,
представление о том, как выглядит ангел небесный.
- Да это так просто говорится, без всякого смысла, - смутился
Лошаков. - Как вот говорят же: твое здоровье!
- Надеюсь, ты не алкоголик?
- Если честно, последний раз я пил ровно два года назад.
- Зашивался, что ли?
- Нет, не зашивался. Я же тебе говорил, я - человек науки. Наука и
алкоголь - вещи несовместные.
- Ну да, несовместные! У меня был один мальчик, работал в НИИ. Они там
спиртягу сосали, как пиявки.
- Кто пьет, это уже не ученый.
- Тогда наливай!
После второй рюмки Лошаков расквасился. Его потянуло на жалобные
слова.
- Неудачливый я, в сущности, человек, если разобраться. Достиг,
конечно, многого по житейским меркам: квартира, докторская, а словно и не
жил. И все из-за Людмилы. Она мне десять лет клин в ухо вбивала. Ты
простофиля, ты шут гороховый, ты никому не нужен, и так далее. Я чуть
импотентом из-за нее не стал. Сказано же в Писании: самое страшное
наказание мужчине - злая жена.
Вика уплетала за обе щеки и хитро на него поглядывала. Иногда от
резкого движения ее куртка распахивалась, и в изумленные очи Лошакова
плескались белопенные, с дерзко торчащими коричневыми сосками груди. Дальше