"Анатолий Афанасьев. Московский душегуб " - читать интересную книгу автора

жеребец? Чистопородный, прямо из стойла. Хочется все же тебя одарить для
знакомства.
Не взяла Машу, бери этого. Пригодится в хозяйстве.
Таня на безответного Петрушу не оглянулась.
- Спасибо, Елизар Суренович! Ваша щедрость поражает воображение. Но у
меня свой такой уже есть. Зачем мне два?
- Наше дело предложить. Деньги получишь у Грума... Петруша, проводи
гостью. Да гляди у меня, рукам воли не давай.
Петруша недовольно засопел. Благовестов прикрыл глаза как бы в
изнеможении. Озорно на прощание сверкнул его черный зрак. Таня сигаретку не
успела зажечь, как уже оказалась на улице. Петруша поймал такси. Из машины,
уже на ходу, она послала ему воздушный поцелуй.


Глава 4

Все нынешние заботы сводились к одной: куда направить капиталы, чтобы
они не окостенели. После мощной банковской аферы, где Вдовкин выказал себя
гением, мешок набился под завязку, в нем миллиарды лежали пластом,
бездвижно, и по краям потекли пролежнями.
Алеша Михайлов вторую неделю безвылазно сидел на даче, куда к нему
приезжали господа из разных ведомств, яйцеголовые, гоношистые, говорливые,
самоуверенные всезнайки. Правда, кое-где побитые молью; но из
противоречивых сведений, из мозаики мнений никак не складывалась цельная
картина. А то, что было очевидно, не вызывало оптимизма. Промышленность в
коллапсе, земля на государевом замке, сырьевые реки вытекали из России
большей частью под пристальным надзором иноземных компаний, и на них
по-прежнему грели руки передельщики первого призыва под водительством
бессмертного Елизара. Недвижимость, особенно в регионах, была пока
бесхозна, но главная схватка за нее шла не на финансовом, а на политическом
уровне, на дебатах парламента и в кабинетах Кремля. Страна была схвачена за
горло, но не им. Против каждого перекупленного чиновника в министерствах
или в Верховном Совете у Елизара и там оказывался целый десяток.
Как луч света в темном царстве, посветил Алеше приезд двух ближайших
соратников Елизара, двух его старых побратимов - саратовского отшельника
Петра Петровича Сидорова и некоронованного кавказского владыки Кутуй-бека.
Как он их заманивал, чаровал, охмурял - это целая эпопея, но именно в
тяжелые, предгрозовые летние дни они как по заказу заглянули к нему один за
другим - Сидоров в среду, а Кутуй-бек в пятницу.
Сидоров, человек-легенда, прикатил в стареньком "жигуленке", без
всякой охраны, если не считать за такового его водителя, которому, как и
самому Сидорову, по общему виду давно бы греть косточки в уютном крематории
на улице Орджоникидзе.
Уведомленный шифрованным телефонным звонком за час до приезда, Алеша
поджидал старика на пороге своего двухэтажного бревенчатого дома и,
подбежав к машине, раскрыл ему почтительные сыновьи объятия.
Устроились на тенистой веранде, куда послеполуденное солнце проникало
хрупким лазоревым силуэтом.
Больше всего беспокоило Петра Петровича, чтобы не забыли накормить его
водителя, которого он для пущей конспирации называл не по имени, фамилии, а