"Анатолий Афанасьев. Московский душегуб " - читать интересную книгу автора

Первой мыслью Благовестова было, что поганец Грум, воспользовавшись
его немощью, устроил диверсию и оставил его наедине с полоумной. Однако
поразило и другое. В разобранном виде она уже не казалась уродиной, отнюдь,
скорее, напоминала кустодиевскую "Русскую красавицу", только с еще более
плотными, упитанными, ухоженными телесами.
- Ножонки будем на ночь мыть? - пробасила, сверкнув исподлобья
свирепым взглядом.
Сразу не опомнясь от ошеломляющего впечатления ее победительной
розовой телесной мощи, Благовестов осведомился:
- Ты по какому же это случаю вдруг растелешилась?
- Чего, не нравится, что ли? Обыкновенно мужчины это приветствуют.
- Чего - это?
- Ну, чтобы бабенка, значит, наизготовку была, навскидку, значит, - и
опять призывно загудела неудержимым, клокочущим смехом.
На ночь она не только помыла ему ноги, добыв где-то внушительных
размеров фаянсовый таз, но и протерла влажным полотенцем каждую его
ложбинку и впадинку, заодно ловко прощупав, промассировав все косточки. Он
как бы заново родился в ее сноровистых, сильных руках и невольно пустил
слезинку по безвременно ушедшей Ираиде Петровне, с которой ему иногда
бывало так же хорошо. Потом чудная девица накормила его необыкновенно
вкусным, ароматным диетическим варевом, которое она назвала "гурьевской
кашей", и напоила отваром каких-то неведомых ему трав.
Первую ночь после больницы он спал как убитый, без кошмаров и
сожалений о нелепо скомканной жизни.
Когда через два дня Грум приехал для обычного доклада и, лукаво
усмехнувшись, поинтересовался, не забрать ли Машу, Благовестов попросту
отмолчался, а еще через месяц так привык к ее неназойливому присутствию в
квартире, как привыкают к стрекочущему за печкой сверчку. У нее
обнаружилось бесценное свойство:
Маша возникала перед глазами, только когда в ней случалась надобность,
когда требовалось что-то сделать, подать, услужить. Стряпала она
превосходно, точно чутьем угадывала любимые Благовестовым блюда, и при этом
подавала все вовремя и в меру разогретое или остуженное. За весь месяц
капризный Благовестов только раз на нее накричал, да и то по пустяку: в
утреннем омлете обнаружил зеленые прожилки укропа, который на дух не
переносил.
- Ты что же, крыса безмозглая, отравить хозяина вздумала, - только
начал он распаляться, но не успел даже вмазать по ее толстому заду, как она
уже вернулась с кухни с новой тарелкой и с новым омлетом.
Однажды его озадачило, откуда Маша берет деньги на продукты. Он
позвонил в колокольчик, и она мгновенно возникла в дверях, по обыкновению
голая и в фетровой шляпе. У него было впечатление, что за все это время она
так ни разу и не оделась.
- Скажи, пожалуйста, чумовое дитя, - спросил Елизар Суренович
благосклонно. - На какие шиши ты все покупаешь? Вот вчерашнюю телятину,
например? На свои, что ли?
Маша присела на свой узаконенный пуфик, расставя ноги так, чтобы
хозяин мог полюбоваться ее пышным лобком.
- Деньги покамест есть, - сказала равнодушно. - От прежней работы
сохранились.