"Анатолий Афанасьев. На службе у олигарха" - читать интересную книгу автора

- Неправда! - возмутилась Изаура Петровна. - Ты просто ревнуешь,
любимый. Мы занимались высоким искусством. Даже собирались поставить
Акунина. Как ты можешь так говорить, причём постороннему человеку? Что он
подумает? Что ты женился на шлюхе?
- Других нету, - обрезал Оболдуев. - Меня не волнует, кем ты была. Но
уговор, надеюсь, помнишь.
Изаура Петровна заметно побледнела, ей это шло. Она действительно была
хорошенькой девочкой, с узким, тонко вычерченным личиком, на котором
выделялись необыкновенно страстный рот и пылающие сумрачным огнём глаза.
- Ты не сделаешь этого, любимый!
- Ещё как сделаю, - усмехнулся Оболдуев.
Невинная семейная размолвка, не совсем понятная человеку со стороны. К
концу обеда у меня возникло стойкое ощущение, что меня куда-то засасывает.
Так бывает в кошмаре. Увязнешь в чёрной жиже, дёргаешься, дёргаешься, как
червяк, и погружаешься всё глубже, и понимаешь, что если не проснёшься, то
конец.

Глава 6


Попался

Через две недели я уже много знал про Оболдуева, намного больше, чем
мог рассказать о нём Владик или кто-нибудь другой. То в поместье, то в
московском офисе, иногда в машине, иногда где-нибудь прямо на приёме я
включал запись, и уже записал несколько кассет. Материала хватало, чтобы
начать работать непосредственно над текстом. Вразнобой, конечно, из разных
периодов неординарной жизни.
Говорю "неординарной" без иронии. Да, Оболдуев был участником
разграбления, не имеющего аналогов в истории, когда богатейшая страна без
войны в считанные годы превратилась в жалкую международную побирушку; уже
одно это давало пищу для всякого рода психологических размышлений и
сопоставлений. Представьте: вороватый, капризный мальчик, мелкий пакостник
(в школе Лёнечка был грозой учителей, а от наказания его всегда спасал
отец-грек, исполкомовский деятель высокого ранга), вдруг составил
миллиардный капитал и делит власть над "этой страной" всего лишь с десятком
себе подобных. По кирпичикам день за днём мы вместе с ним восстанавливали
этапы большого пути. Вчерне канва выглядела так: элитарный детский садик (с
ежегодным выездом к морю), элитарная средняя школа на Ленинском проспекте,
Институт международных отношений, райком партии, перестройка с благородным
лицом Горби. И дальше сразу неслыханный рывок, прыжок в неизвестность.
Кооператив "Грюндик", посредническая фирма "Анаконда", банк "Просветление"
и, наконец, качественный переход - алюминиевая война, в которой Оболдуев
чудом уцелел. Одновременно грянул волшебный праздник приватизации по
Чубайсу. Оболдуева он застал уже в нужном месте, у корыта, уже своим среди
своих. Итог известен: как поётся, не счесть алмазов в каменных пещерах.
Фабрики, заводы, оборонные предприятия, земля, доли в крупнейших монополиях
и концернах... Могущество, равное мечте. Я едва успевал фиксировать. Под
настроение Леонид Фомич становился столь же словоохотлив, сколь откровенен.
Откровенен до жути. Но всегда выдерживал определённый угол зрения на