"Сухбат Афлатуни. День сомнения (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Спасение... Быстрее! Вот фонарик. Как спуститесь - поворачивайте все
время направо. Ну, теперь прощайте, мне пора...
- Куда? - Триярский был уже наполовину в люке.
- Куда... мм... лозунги рисовать, как вы мне и сказали. Верю-верю, что
шутили... А кто сверху люк опять замаскирует? А погоню отвлечь? Хи-хи, фрау
доктор Изюмина... все им покажет - вундербар.
Поправила парик и послала исчезающему в темноте Триярскому поцелуй.

Держась изрезанными пальцами за сердце, Изюмина закидала люк прежним
мусором. Зашагала обратно; остановилась, достала зеркальце, пошаркала губы
помадой. Побрела, пошатываясь... В комнате, пахшей гуашью и скипидаром,
свернула к свежегрунтованным стендам, ожидавшим своей участи в виде
изречений Чингисхана или Ницше.
Огляделась. Подползла к самому большому белоснежному стенду,
благоухавшему чем-то пионерским и одновременно - причастным высокому
искусству, Передвижникам, "Возвращению блудного сына", перед которым молодая
Изюмина когда-то потеряла сознание, смутив экскурсию...
Погрузив кисть, Изюмина задумалась. И быстро, учительским почерком,
вывела: ВЕЧНАЯ СЛАВА ПРОЛЕТАРИЮ ИВАНУ ПАНТЕЛЕЕВИЧУ ИЗЮМИНУ! УРА!
На "ура" рука дрогнула: из первого корпуса долетела гортанная речь,
захрустели шаги. Придерживая правую руку левой, чтобы не дрожала, смаргивая
накипающие слезы, Изюмина быстро дописала лозунг.

Через полминуты, когда страшная четверка (один, раненный Триярским, - с
забинтованной рукой) ворвалась в комнату...
Ариадна Ивановна неподвижно сидела на полу.
В ладонях отпевальной свечой торчала измазанная в краске кисть.
Стеклянные глаза глядели на ворвавшихся с немигающим детским удивлением. Над
телом ее сиял свежей краской все тот же аккуратный лозунг:

ВЕЧНАЯ СЛАВА ПРОЛЕТАРИЮ ИВАНУ ПАНТЕЛЕЕВИЧУ ИЗЮМИНУ! УРА!

И ниже: Твоя Адочка.

Направо, еще раз направо.
Пятно фонаря елозило по стенам, сглатывалось тьмой.
Вдруг выплыла Изюмина, с охапкой рыжих хризантем (ей больше бы пошли
гвоздики) - нет, показалось... Что это за топот сзади? Ну-ка, на них,
фонариком. А-а, испугались!
А эт-то что такое?! Ермак Тимофеич, ну-ка, сбросьте кимоно, я вас
узнал. Э-э, да вы - женщина. "Я не женщина, я наша японская
самодеятельность. Видите кокошник - это для во поле березоньки". Допустим.
Аллунчик! Ты-то что здесь делаешь? "Руслан, я пришла сообщить, что мы разные
люди. Я вообще со всеми мужчинами - разные люди. Ты должен был спасти
Черноризного, как мою самую сексапильную идею".
Снова направо. Или это уже "лево"? Аллунчик, это право или лево? Да
прекратите эту головную боль, наконец! Ах, и Лева здесь... Лева, у вас с
собой нет анальгина? остался в аптечке "мерса"... в вашем новом жилище не
пьют анальгин? Вы поэт, Лева, вы поэт.
Ну вот, и вы исчезли... А, бабочки, бабочки... Стойте - вы какая