"Сухбат Афлатуни. День сомнения (Повесть) " - читать интересную книгу автора

трехмерную даль и снова взлетая стволами чуть ли не над самой клавиатурой.
Лабиринт.
Конечно, лабиринт. Первый раз ему явилась эта мысль, когда он
перечерчивал утром план Мавзолея Малик-Хана (где-то ведь в сумке, можно
будет даже достать...). Затем, когда прочел лозунг с подписью Заратуштры, в
ожидании Изюминой: вспомнил читанного на днях Акчуру, "Триумф Заратустры",
роман о лабиринте.
Стоп. Акчура.
Друг Якуба, друг (уже в другом смысле) его жены. Почему он забыл про
Акчуру?

Долгие, осторожные гудки. Шорохи. Словно внутрь телефона тоже вселился
дождь и звонит своему дальнему родственнику, дождю, идущему в Ташкенте.
А Акчура не отзывался. Би-ип... Би-ип. Потерянное звено.
Часы поблизости сообщили Триярскому, что он уже почти час на Заводе.
Положил бесполезную трубку и снова погрузился в лабиринт.

Акчура очнулся. В приоткрытые глаза хлынула тьма.
- Иса-ав... Люди-и... - попробовал еще раз крикнуть Акчура.
Эхо вернулось чужим и лохматым, как впущенная по ошибке приблудная
дворняга.
Акчура встал, вытянул руки, на ощупь определяя пространство.
Стена.
Такая внезапная, что отдернул от нее подушечки пальцев, как от утюга.
Снова прикоснулся. Не отрываясь от стены, пошел, пошел... Стена резко
сворачивала.
Вернулся.
У него же была погасшая свеча - где она (щупает)? Нет... нет... и здесь
нет... Какое, собственно, "здесь" может существовать в этой тьме?
Потеря погасшей, но потенциально спасительной свечи добила Акчуру. Он
заплакал. Эхо разгоняло всхлипы по лабиринту, как замороженные бильярдные
шары.
"Может... еще найдут?" - подумал сквозь холодеющую соленую слякоть
Акчура.
Кто найдет? Будь на ногах Марина Титеевна - хватилась бы, забегала:
где, где? Людей бы притащила. Может, и потайную дверь бы... Навряд ли, но
все-таки.
Титеевна... сама ведь сейчас ребенок, уход нужен. Может, зовет его
тихо-о-нечко (она, кажется, вообще не помнит, кто ее бил). Чая некому
накапать, с телефона трубку снять. О-о.
А может, Исав все-таки не виноват? Или испытывает. Подержит в темноте,
насладится местью. А потом вынырнет со свечой: привет.
Акчура его задушит. Наверное. "А ведь ты его любил", - произнес кто-то
внутри.

- Аллу-у-унчик! - крикнул Акчура.
- Алу... ау... ау...
Не спасет. Сама вчера звонила - Якуб пропал. Потом поболтали о какой-то
чепухе: о концерте в Толерантности, еще о чем-то. Неожиданно попросила. -
Страшновато... совсем одна.