"Сухбат Афлатуни. Пенуэль (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Нет, это подлинные письма.
Я списал их с книги "Письма трудящихся Туркестана В. И. Ленину". Иногда
мне хочется все списать с книг, потому что в книгах хоть что-то происходит.
У меня не происходит ничего, кроме черно-белого движения строки.
Ничего. Только эта любовь, которая хлынула на меня, как груда пыльных
детских вещей с верхней полки.
...Джизакский исполком на экстренном заседании 1 сентября 1918 года,
обсудив телеграфное известие о покушении на апостола коммунизма товарища
Ленина со стороны паразитов пролетарского тела в лице буржуазии, объявляет
террор капитализму и смерть посягателям на вождей.
...Первое краевое совещание заведующих женотделами мусульманских
секций, приветствуя вождя мировой революции тов. Ленина, выражает твердую
уверенность, что в деле раскрепощения женщины-мусульманки заложен прочный
фундамент. Пробуждающиеся от вековой спячки труженицы Туркестана не
останутся в стороне от общего дела! Да здравствуют освобожденные от векового
рабства женщины-мусульманки!
...Красное знамя, гордо развевающееся над Туркестаном, не дрогнет в
руках красного Ташкента. Красный Северо-Восточный фронт вместе со своим
горячим приветом далекому Центру шлет из своих запасов к празднику второй
годовщины Октябрьской революции в подарок детям-школьникам красной Москвы:
сухих фруктов 230 пудов, рису 200 пудов, муки 1000 пудов, 1 цистерну
хлопкового масла.
...От исполнительного комитета советов Самаркандской области
Туркестанской АССР. С отъезжающими на съезд заведующими коммунотделами
послать тов. Ленину в подарок ящик виноградного вина разных сортов и 10
пудов кишмиша. Да будь счастлив и здоров, дорогой Ильич!

Познакомились на вечеринке.
Лето. Стоим, сидим и лежим в каком-то дворе. Измученно цветут розы. С
виноградника летят опьяневшие от солнца муравьи. Вся скатерть в муравьях,
все тарелки с бедным студенческим пловом. Выпив, некоторые стали есть
муравьев. Они были кислыми и вызывали пьяную жалость.
Она стояла в конце двора. Лицо испачкано вишней.
Я давно уже шел к ней. Шел и не мог дойти. Постоянно натыкался на
чью-то движущуюся на меня рюмку. В рюмке обязательно плыл муравей, я
чокался. Пил. Она стояла в конце двора возле крана, из которого текла теплая
вода.
Раскосая, темная, в белой майке. На майке, чуть ниже груди, сидел
кузнечик.
Я осторожно снял его.
Кузнечик оказался сухим виноградным листком.
"Я думал, что это кузнечик", - говорил я, растирая пальцами листок.
Из пальцев текла лиственная пыль.
Кстати, звали ее Гуля.

"Ты все еще пионерка?" - спросил, глядя на красный значок на ее майке.
"Это мой любимый человек".
"Кто?"
"Ленин".
Я посмотрел на Гулю и ее любимого человека.