"Сухбат Афлатуни. Пенуэль (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Оно билось так, как будто о чем-то спрашивало: "Тук? Тук?"
Тук?

Я не успел ответить.
Новые люди входили во двор. Впереди, с черной собакой, двигалась тетя
Клава. На собаке была кофточка.
Их было много. Разных людей. Разной формы, с разной длиной рук и ног,
разным цветом одежды.
Только глаза были как под копирку. Бухгалтерские глаза тети Клавы.
Мы здоровались. Мелькали и исчезали ладони. Собака тоже дала лапу.
Потом стала обнюхивать забрызганные кровью листья.
"Ну что", сказала тетя Клава, "начинаем субботник?"
В руках у пришедших качались тряпки, веники и другие инструменты пыток.
У ног тети Клавы поблескивал пылесос.

Яков швырнул гармонику. Она ударилась об асфальт, пошевелилась и
замолкла.
"Какая такая уборка? У меня чисто. Только голуби, дряни, сверху это
самое. А так чисто... Запрещается уборка!"
Тетя Клава рассмеялась и поставила ногу на пылесос.
"Дедуля, я же тебе два дня назад вот этими руками звонила, правильно?
Про уборку тебе говорила, ты еще кивал: да, надо, надо. Ну и что это ты
теперь гармоникой раскидался? Не рад? Я вон помощников сколько притащила,
все твои правнуки, правильно говорю? Они сейчас мигом весь сор выметут,
потом шашлычок замастырим, и Яшку с его сожительницей угостим, не жалко...
Ну, ребята, начинаем!"
Ребята тоскливо начали. Зашумели веники, заскреблись железными зубами
по бетону грабли, залаяла собака.
Яков убежал в дом.
Потом выбежал снова: "Уведи их, Клавдия! Уведи, где взяла. Не нужно мне
здесь свой порядок наводить!"
Грабли и веники замерли. Только в саду продолжали пилить ветви.
"Продолжай, что встали?" - смеялась тетя Клава, тряся шлангом пылесоса.
Снова все зашумело, заскрипело; Яков что-то кричал тете Клаве, она
водила пылесосом по коврику возле двери, всасывая скорлупки жуков, седые
волосы Якова, пыльные леденцы.
Я снова искал Гулю.
Вырваться из этого субботника, увезти Гулю к себе, сочинить что-нибудь
для родителей или даже сказать правду. Пусть схватятся за сердце, пусть
вспомнят, что у них взрослый сын с личной жизнью.
Ворота были заперты на замок. Уйти Гуля не могла. Я бродил среди
субботника. Все это были бывшие дети, с которыми меня водили на елку.
Выросшие, тяжелые. Мальчиков звали Славами; у девочек были еще более стертые
имена. Мимо меня пронесли бревно.
Гули нигде не было.
Яков ходил за пылесосом: "Убери их, Клава. А то сейчас лопату возьму,
слезы будут!".
"У-у-у", - гудел пылесос.
"Дедуля, это потомки твои, кровь твоя и плоть!" - перекрикивала пылесос
тетя Клава.