"Сухбат Афлатуни. Пенуэль (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Теперь капли смолы летели на меня дождем.
"Лакей мирового империализма..."
"Да, типичный лакей и ревизионист. Недавно мешок помады прислал. Я
теткам раздала..."
Мы озверело целовались.
Внезапно я потерял ее губы.

"...зачем ты меня превращаешь в животное, зачем, ну скажи, зачем ты
превращаешь меня в животное, в животное, зачем?.."
Слезы соленым молоком текли по ее щекам, губам, подбородку. Я тихонько
слизывал их.
"Солнышко, я не превращаю тебя в животное".
"Нет, превращаешь, зачем, зачем ты меня в животное, я не хочу
животным..."
"А кем ты хочешь быть?" - крикнул я.
Эхо разносило мой крик по этажам.
Гуля замолчала. "Никем. Маленьким листиком. Маленьким-маленьким
листиком".
"Я буду твоим деревом".
"Ты будешь костром, в котором я буду долго и добросовестно дымиться".
Она еще рассказывала про свою семью, но я не запомнил.

Ночь закончилась снегом.
Я вышел из Гулиного подъезда и оказался среди беспокойного
пространства. В воздухе трудились тысячи кристаллов.
По тротуару двигалась дворничиха. Она сметала снег и пыль в маленькие
масонские пирамиды.
"Знаете, что я делал всю ночь? - спросил я вольную каменщицу листвы,
снега и мусора. - Целовался в подъезде".
"Одолжи, сколько не жалко", - сказала дворничиха.
Я сунул ей какие-то бумажки и пошел в сторону метро, ловя языком
снежинки.

За ночь понаросло глиняных заборов со спрятанными в глубине птицами.
Ржавыми голосами пели петухи.
Дорога в метро оказалась долгой, вся в заборах и петушиных криках. Или
вдруг десяток мужчин перекрывали путь, неся на плечах скелет паровоза. Один
из них, солдат, проводил меня долгим женским взглядом.
Наконец, я шагнул в какую-то яму. Это и было метро. Подошел состав.
Темные трубы тоннеля всосали меня, и я поплыл, вжав лицо в пропахшие
подъездом колени.

Я ехал в метро и представлял, как отвожу Гулю к врачу.
Врач - мой ровесник, даже похож на меня. Постепенно я понимаю, что он
специально стал похож на меня, он перенял мой голос и перекрасил в мой цвет
волосы. Все для того, чтобы я верил и не ревновал. Потому что многие не
выдерживают. Под белым халатом прячется шрам от ножа, след птицы-ревности.
Поэтому врач гримируется под тех мужчин, которые приводят к нему своих
больных подруг.
Он просит Гулю раздеться. Я смотрю, как она снимает через голову