"Н.Агаянц. Дело о бананах " - читать интересную книгу автора

Клички августейших кобелей и сук располагались в книге по алфавиту.
О'Тул раскрыл увесистый фолиант на букве "Ч". Каждой псине отводилось по
нескольку страниц, заполненных фотографиями и описаниями матримониальных
связей родовитых предков вплоть до двадцатого колена.
С одной из цветных фотографий на репортера надменно оскалился дымчатый
дог. "Чико - чемпион клуба "Голубая кровь" 1970, 1971, 1972, 1973 гг. Элита.
Владелец - сеньор Бласко Крус", - прочел Фрэнк. Перед глазами встало жесткое
лицо субъекта из "Трех А".
Уже на улице, из ближайшего бара, О'Тул позвонил в гостиницу
"Эспланада":
- Я выяснил, Исель, что требовалось. Теперь возьмемся за Леспер-Медока.
А с легкомысленным Жаком незадолго до приезда в Аргентину капитана
Прьето приключилась история, о которой он не очень-то любил
распространяться.
Однажды Жак и Люси отправились в ресторан "Ван Суй", принадлежащий
богатому китайцу Го Дзяо-ци, чтобы отпраздновать там появление в "Плейбое"
эссе под заголовком "Плевали мы на ваши могилы!". Корреспондент монреальской
"Ля пресс", при всем своем гоноре и тщеславии, всю жизнь пробавлялся
статейками в провинциальных изданиях франкоговорящей Канады. Поэтому
публикация в широкочитаемом, пусть и полупорнографическом, американском
журнале не могла не льстить болезненному самолюбию Леспер-Медока. В эссе он
с симпатией живописал "подвиги" анархистов и нагромоздил целые горы
натуралистических подробностей похищений, покушений и политических убийств,
совершаемых ревнителями индивидуального террора.
Из-за бамбукового занавеса, разделявшего кухню и ресторанный зал,
появился официант. Беспрерывно кланяясь, он выставил перед Жаком и Люси
фарфоровые плошки с сычуанской капустой, рисом, креветками, трепангами,
налил в стаканчики водку "мао-тай", пожелал приятного аппетита и удалился
ныряющей походкой.
Когда дошла очередь до жасминового чая, подали два кантонских коржика,
в которых, по древнему обычаю, были запечены бумажки, с предсказанием
судьбы.
Люси надломила печенье, вытянула оттуда зеленый серпантин и, расправив
его на скатерти, прочла вслух: "В любви обретешь ты счастье свое". Жак,
хорошо знавший отнюдь не безгрешную супругу, нервно заерзал на стуле:
"Глупости это все!" - и разломил коржик, лежавший перед ним. На красной
ленточке было выведено тушью: "Желаю вам десять тысяч лет жизни. Почитатель
вашего таланта. Го Дзяо-ци".
- Странно... - протянул Леспер-Медок. - Это и не предсказание вовсе. -
Потом - обрадованно: - Не иначе как ресторатор прочел мое эссе!.. Вот так,
Люси, приходит всемирная известность.
То, что последовало затем, повергло сентиментального Жака в еще большее
изумление: вместе со счетом за обед официант приволок серебряное ведерко. Из
него торчало запотевшее горлышко обложенной кубиками льда бутыли реймского
"Мумма".
- Мы не заказывали, - оторопел Жак.
- Господин с того столика возле входа просил вас принять шампанское.
Из-за стола, на который указал китаец, привстал широкоплечий здоровяк
неопределенных лет. Приветливо, как старому другу, помахал рукой.
Жак, в полной растерянности, привстал.