"Анатолий Аграновский. Открытые глаза " - читать интересную книгу автора

вам одной по секрету скажу: авиация - это труд. Запомнили? Просто летчики за
время существования авиации столько наврали девицам о героической профессии,
что сами в это поверили.
Дина смеялась: Марк такой шутник! А он, если правду говорить, не
очень-то шутил. Привычка у него такая: облекать в шутливую форму даже
серьезные мысли. Галлай в самом деле считал, что авиация требует от людей
прежде всего солидных знаний и большого труда.
Работа летчика-испытателя, если разобраться, ничем не отличается от
работы любого другого исследователя. Разница, конечно, есть, но не по
существу, а по форме: "лаборатория" летчика не на земле, а в воздухе. И он
не может, скажем, во время опыта посоветоваться с коллегами, позвонить по
телефону начальству, "освежить в памяти" литературу или вообще отложить
решение на завтра.
Ему на решения даются секунды. И Галлай и Гринчик дружно высмеивали
обывательские, как они выражались, представления о некоем "заложнике с
бледным челом", который садится в самолет, чтобы узнать, полетит он или
развалится. Чепуха это! В наше время если уж строят самолет - значит,
полетит. И забота наша - проверить новую конструкцию на разных режимах,
изучить возможности машины, выжать из нее все, что она может дать, это
чистая наука. А страхи - для девиц.
Когда Дина, наслушавшись таких рассуждений, спросила, чем же все-таки
занимается испытатель в воздухе, Галлай огорошил ее, спросив:
- А вы в Большом театре бывали?
- Конечно, была.
- Колоннаду помните?
- Сто раз видела.
- Тогда скажите: сколько там колонн?
- Колонн? Кто ж этого не знает? Колонн там... Ну, как же. Сейчас скажу... -
И оказалось, что Дина не знает. Сто раз проходила мимо, а не помнит.
- Колонн там восемь,- сказал Галлай. - А работа испытателя в том и состоит,
чтобы все помнить.
И опять это не было только шуткой. В самом деле, прилетишь после
сложных испытаний, а тебя уже ждут инженеры, конструкторы, ученые из ЦАГИ -
человек двадцать. Обступят со всех сторон и начинают допрашивать. На каком
режиме услышал толчки о моторе? Когда фонарь начал запотевать? Высота в
момент выхода из пикирования?..
- Простите, пожалуйста, еще один вопрос: какие были в этот момент обороты
двигателя?
- Да-да, и еще: какая была температура в кабине?
Сиди и вспоминай: какая была температура в то мгновение, когда самолет
бросало вверх, а тебя страшная сила вдавила в кресло. Всего, конечно, не
упомнишь. Нужно удержать в памяти главное - то, о чём тебя обязательно
спросят. А все второстепенное, лишнее - вон из головы. Для этого и нужны
знания, привычка к анализу, опыт. Впрочем, опыт - это и есть свод привычек.
И еще нужна работа, постоянная, упорная работа.
Галлай не случайно так много говорил о роли анализа и значении науки.
Он не только говорил. Обложился книгами, ездил через день в институт,
всерьез занялся теорией. Ему предстояли очень сложные полеты.
...Серия загадочных катастроф прокатилась незадолго до того по всем
странам мира. Очевидцы с земли наблюдали лишь мгновенный взрыв самолета. И