"Валерий Аграновский "Профессия иностранец"" - читать интересную книгу автора

Вагнер способен открыться своему руководству, а просто набивает себе цену,
принимает решение встретиться с ним еще раз.
- Но это же связано со смертельным риском! Как мог Центр...
- Мог, так как не в силах на расстоянии оценивать достоверность и мотивы
отказа Вагнера и реальность его угроз.
Л. звонит Вагнеру. Тот сам берет трубку и вновь отвечает вашему герою
категорическим отказом. Тогда, перебравшись в телефонную будку,
расположенную недалеко от дома Вагнера и так, чтобы за входом в дом можно
было наблюдать, Л. еще раз звонит, и снова Вагнер подходит к аппарату. Л.
говорит ему, что решительно настаивает на немедленной встрече. После паузы
Вагнер приглашает его к себе, но не сразу, а часа через два. Л. делает вид,
будто размышляет, а затем соглашается. И смотрит за домом. Убедившись, что в
течение ближайших трех часов никто к Вагнеру не входит и не выходит от него,
Л. меняет телефонную будку и вновь звонит Вагнеру.
На этот раз визуального обзора дома нет. Ваш герой открытым текстом
говорит Вагнеру, что, явившись на место встречи, он непременно прихватит с
собой копии расписок, которые тот давал представителю советской разведки в
обмен на валюту, полученную за "головы" агентов. Кажется, Вагнер
действительно задумывается. Тогда Л. предлагает ему встретиться ровно через
четыре часа, то есть в полдень, на остановке трамвая на Цельтисплатце, где
находится гостиница "Капитоль", в которой Л. остановился. Вагнер,
внимательно выслушав Л., говорит, что подобные действия могут доставить и
Л., и его "хозяину" большие неприятности, после чего вешает трубку. Не
колеблясь, Л. звонит опять, и вновь к телефону подходит Вагнер. На сей раз
ему приходится выслушать следующее: Л. вместе с "хозяином" идет на
неприятности, но предупреждает, что не меньшие неприятности ждут и Вагнера,
если он откажется возобновить сотрудничество или устроит Л. ловушку. Жителям
ФРГ, родственники которых "благодаря" Вагнеру были осуждены в ГДР за
шпионаж, будут представлены доказательства того, что Вагнер виновен в их
несчастье, а если этого будет мало, тогда с ним придется навсегда
расставаться, что Вагнер оценивает в меру своего собственного понимания и
методов работы, и терминологии.
И Вагнер сдается.
Конон Трофимович:
П р о в а л. Один англичанин, бизнесмен, с которым я имел дела, как-то
заходит ко мне в офис с девицей. Представляет ее: Наташа. Странное, говорю
я, имя: Наташа - вроде русское?
Она мне по-русски и говорит: да, я москвичка! - и весь дальнейший
разговор был как на иголках: вдруг, думаю, вырвется у меня ненароком русское
слово или родной оборот, хоть и сказанный мною по-английски... Как я
ретировался!

П с и х о л о г и я. К каждой операции я готовился более чем тщательно,
так как понимал: если среди пятидесяти миллионов англичан и двухсот
миллионов американцев находится один разведчик, положим, Лонгсдейл, и он не
кричит благим матом, что он русский, его ни за что не поймают. Поймать его
могут в деле, в работе, когда он передает или получает информацию, вербует
или осуществляет операцию. Значит, работать надо чисто. Я так и работал
долгих двенадцать лет: сосредоточенно, не думая о постороннем, в том числе
об опасности... О березке перед крыльцом родного дома, как пишут в