"Михаил Ахманов. Тень Ветра (Дилогия о Дике Саймоне. Книга 1)" - читать интересную книгу автора

схватках с кланами Расщелины и Оврага. - Если ты не ошибся, отец, - а я не
помню, чтоб ты ошибался хоть однажды, - этот ко-тохара станет великим
воином, из тех, кому светят Четыре звезды и кто умирает на рассвете.
- Станет, - подтвердил Чочинга, лаская шею своего питона, - станет. Но
не в наших лесах!
На лице Чоча отразилось недоумение.
-Думаешь, он...
- Он уйдет. Он не останется с нами, как брат мой Саймо, убивший воинов
Звенящих Вод - тех, что убили Чу, моего умма и твоего отца. Но он - наш! Он
- тай, хоть прожил в Чимаре втрое меньше Саймона. А Саймон так и не
сроднился с нами.
Чочинга смолк, задумчиво кивая в такт каким-то своим мыслям. Чоч,
подождав приличное время, решился нарушить тишину.
- Прежде ты не говорил мне этого, отец.
- Прежде ты был слишком молод, сын. Но близится время, когда я, сделав
каждому родичу Прощальный Дар, уйду в Погребальные Пещеры, а ты поселишься
здесь и будешь новым Наставником. Наставник же должен понимать людей и
знать, как из помыслов и побуждений рождаются поступки. Вот брат мой Саймон
Золотой Голос,.. Что сказать о нем - сильный человек, забравший жизнь у
многих, - не сохранят его Четыре камня и Четыре звезды! Но пришел он к нам
в зрелых годах, а потому остался человеком с Правобережья остался им, и
будет им, и умрет им! Он понял, зачем мы спускаемся в лес и убиваем, -
понял, но не принял этого. И потому, свершив положенное, остался в Чимаре и
спрятал свой Шнур Доблести под циновкой.
- А Две Руки, его сын? - спросил Чоч, внимавший родительской мудрости
с должным усердием и почтением.
- Вот ученик мой Две Руки... - неторопливо молвил Чочинга. - Что же
сказать о нем? Он не взял еще крови и жизни ни у кого, кроме хищного
зверя... Но он пришел к нам юным, как бутон цветка, и распустился тот
цветок в моих ладонях. И хоть он уйдет от нас, он - тай! Он тай, и будет
им, и умрет им! Ибо понятно ему многое, о чем не ведает брат мой Саймон,
его отец.
- Что же? - спросил Чоч, морща лоб в раздумье. Чочинга усмехнулся.
- Например, прелесть наших девушек... А теперь он должен познать
мужскую силу, изведать вкус победы и стать воином. Просто воином, сын мой,
- великим он будет в ином месте, коль доживет до твоих лет и сохранит свои
уши и пальцы. - Чочинга сделал паузу и покосился на Шнур Доблести, висевший
на овальном щите. - Ты, Чоч, мой сын, и ты был лучшим из моих учеников. Ты
знаешь, что воин должен биться мечом и копьем, рубить секирой, метать ножи
и стрелы и погружаться в транс цехара, должен висеть на дереве, пока
Небесный Свет, поднявшись над горами, не спустится в лесную чащу, должен
ведать все Тринадцать Ритуалов и пути всех кланов... Но ты знаешь, что это
- не главное. А что - главное? Что? Ответь, сын мой.
- Воин должен убивать!
Чоч стукнул кулаком о колено, и, будто в подтверждение этих слов,
раздался негромкий свист изумрудного питона.
- Я хорошо учил тебя, - с довольной улыбкой произнес Чочинга. - Воин
не боится крови, воин умеет убивать! Каждый тай из молодых, идущих в лес,
вскоре узнает об этом. И я говорю: пусть Две Руки научится убивать, пусть
кровь не высохнет на его клинках и пусть его Шнур Доблести свисает до